После нападения нацистской Германии на Советский Союз в июне 1941 года Япония по договоренности с германским правительством усилила подготовку к войне против Советского Союза. С этой целью японский Генштаб аналогично германскому плану «Барбаросса» разработал свой план агрессии против СССР, получивший условное наименование «Кан-току-эн» («Особые маневры Квантунской армии»).

Согласно плану «Кан-току-эн» все подготовительные мероприятия к подготовке нападения Японии на СССР должны были завершиться к сентябрю 1941 года.

В результате разгрома Квантунской армии в августе 1945 года в руки советских органов государственной безопасности попали многочисленные документы из архивов японских контрразведывательных органов (жандармерии и полиции), дислоцировавшихся на территории Маньчжурии.

Как показало изучение трофейных документов японских спецслужб, в рамках подготовки к нападению на Советский Союз (план «Кан-току-эн»), планировалось проведение тайных массовых казней на территории Маньчжурии лиц, подозреваемых в антияпонской деятельности.

Во время разбора архива особого отдела Фуюаньского отряда пограничной полиции (ФОПП) выявлен ряд документов периода 1941–1944 годов, свидетельствующих о том, что японская контрразведка совместно с Японской военной миссией (ЯВМ) в Маньчжурии готовилась к тайной массовой казни «опасных в военное время элементов».

«Особым кабинетом» Министерства общественного спокойствия марионеточного государства Маньчжоу-Го в начале 1941 года были разработаны «Основные положения классификации опасных в военное время элементов» и разосланы провинциальным полицейским управлениям.

В соответствии с этим документом «опасные в военное время элементы» подразделялись на пять категорий: «Ко» (А), «Оцу» (Б), «Хэй» (В), «Тэй» (Г) и «Бо» (Д).

Например, к категории «Ко» (А) подлежащих в случае войны тайной казни без суда подлежали иностранцы, находившиеся в заключении, «которых нельзя было использовать против противника или завербовать на свою сторону», а также «агенты иностранных разведок, занимавшие важные посты в иностранных торгово-промышленных компаниях или религиозных организациях».

В июле 1941 года «основные положения» были Особым кабинетом Сэньцзянского провинциального полицейского управления разосланы уездным органам полиции, в том числе и ФОПП.

В том же июле 1941-го в ФОПП состоялось совещание по вопросам реализации «мероприятий» и даны указания, как «в случае войны должно быть произведено убийство лиц, отнесенных к категории „Ко“».

Отдельный пункт плана регламентировал меры, которые следовало принять после казни опасных элементов. При этом японская контрразведка лицемерно предлагала благотворительным организациям поддерживать семьи и близких жертв, подвергнутых «строгой мере», с целью как можно дольше скрывать массовые репрессии и не вызвать волнений среди населения Маньчжурии:

«После проведения в жизнь „строгой кары“ должны быть приняты все меры для сокрытия этого, в частности, должно быть сделано все, чтобы не осталось ни вещей покойников, ни прочих предметов, которые могли бы послужить уликами. В случае, если семьи или прочие родственники попадут в нужду или беспокойство, необходимо связаться с соответствующими распределительными учреждениями для оказания им материальной помощи, а также необходимо проводить работу по успокоению их...».

План заканчивается указанием «принять меры для того, чтобы не раскрыть свои планы, не взволновать и не возбудить население, не вызвать слухов, не допускать побегов или ошибочных арестов не тех лиц, которые указаны в списках и т.д.».

«План проведения особых маневров» постоянно совершенствовался и дополнялся новыми деталями. В апреле 1942 года начальник ФОПП разработал мероприятия по оборудованию мест заключения для лиц, которые должны быть арестованы в военное время.

В августе 1943 года начальник Сэньцзянского провинциального управления охраны госбезопасности разослал во все уездные полицейские органы письмо «об изучении плана мероприятий в отношении опасных в военное время элементов», а также дал указание сообщить места предполагаемых казней, способах приведения ее в исполнение и лиц, на которых это будет возложено.

После получения письма начальник ФОПП обратился по этим же вопросам к своим подчиненным подразделениям пограничной полиции: местного Фуюаньского, Дунъаньчжэньского, Хайцинского и Цинделийского.

Начальники Дунъаньчжэньского и Хайцинского отрядов пограничной полиции в своих отчетах предложили проводить в исполнение «строгие меры» путем расстрела в глухих, отдаленных от населенных пунктов местах.

Начальник Цинделийского отряда проявил «находчивость» и предложил «в целях обеспечения максимальной секретности „строгой меры“ производить ее отсечением головы, но иметь наготове маузер на случай попыток побега убиваемых».

На основании «предложений» своих подчиненных, начальник ФОПП в ноябре 1943 года составил новый «План мероприятий в отношении опасных в военное время элементов».

Планом предусматривалось непосредственно перед началом войны или сразу после начала боевых действий арестованных «идеологически злостных лиц» казнить на месте.

Новый вариант плана конкретизировал время и способы приведения в исполнение «строгой меры»:

«В целях обеспечения тайны для проведения этого мероприятия целесообразно использовать лунное ночное время, а в случае, если лунного света нет, проводить это мероприятие на рассвете или в вечерние сумерки.

Способ приведения в исполнение — закалывание штыком или отсечение головы японским мечом. Расстрелов следует по возможности избегать».

В сентябре 1944 года по указанию начальника Сэньцзянского провинциального управления охраны госбезопасности «в целях обеспечения большей тайны, слова „строгая кара“ („строгое наказание“ — „гэндаю сйобун“) следовало заменить на слова „мероприятие Ко“ („Ко-сйоци“)»...

*     *     *

Разгром частями Красной армии Квантунской группировки не позволил привести в действие кровавый «План проведения особых маневров» и провести массовые казни участников антияпонского сопротивления.

*     *     *

Ниже впервые публикуется рассекреченный документ из фондов архива Управления ФСБ России по Омской области.