Если вы обладаете любой информацией о совершенных или готовящихся терактах, просьба обращаться в ФСБ России по телефонам:
+7 (495) 224-22-22 8 (800) 224-22-22
Для получения информации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию российских и иностранных граждан (лиц без гражданства), выдачи пропусков для въезда (прохода) лиц и транспортных средств в пограничную зону, выдачи разрешения на неоднократное пересечение иностранными судами государственной границы Российской Федерации на море обращаться в ВЕБ-ПРИЕМНУЮ ФСБ России
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
ПОБЕДИТЬ - ЗНАЧИТ, ПЕРЕИГРАТЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО
05.02.2004
"Россия" (Москва).
Неизвестные подробности знаменитой операции ВЧК "Трест"
Кажется, об этой операции известно все. Несколько лет чекисты, создавшие фиктивную монархическую организацию Центра России (МОЦР) во главе с бывшим действительным статским советником Александром Александровичем Якушевым, разочаровавшимся в Белом движении, дурачили белую эмиграцию в Чехии, Германии, Финляндии, Эстонии, Франции. Долгие годы водили за нос, обрекли на почти полное бездействие осевших за рубежом генералов Кутепова, Врангеля, добрались даже до Великого князя Николая Николаевича, дядюшки последнего царя. Задачи у этой троицы, да и у многих других, с оружием в руках боровшихся против большевиков в Гражданскую войну и оказавшихся в эмиграции, были схожи. Мечтали свергнуть новую власть любым путем, всеми возможными, дозволенными и недозволенными способами. Террор, засылка диверсантов, убийство коммунистов и им сочувствовавших... Ну и, конечно, возвращение монархического строя. Главным претендентом на престол признали бездетного Великого князя Николая Николаевича. На момент операции "Трест", в середине тридцатых годов он был еще в силе, пользовался у Белой эмиграции если не безграничным уважением, то поддержкой.
Думаю, что беседую с последним из оставшихся вместе с нами непосредственных участников той удачнейшей операции, которая вошла в учебники спецслужб десятков стран. Борис Игнатьевич Гудзь (Б. И. Гудзь - заслуженный ветеран советской внешней разведки, соратник А. X. Артузова. - Прим, ред.) держится исключительно скромно. Роль свою определяет соответствующе:
- Владимир Андреевич Стырна по рекомендации Артузова привлек меня к этой работе еще в 1923-м. Признаться, не знал тогда, что это согласовано, и я участвую в операции "Трест". Почувствовал: задача моя будет очень доверительная, исключительно секретная, но скорее техническая. Мне поручались чрезвычайно деликатные поручения. Действовал в МОЦРе некий Стауниц Эдуард Оттович, он же Опперпут. По книге, по фильму "Операция "Трест" Стауниц - заклятый враг Советской власти. Но долгое время был нашим агентом.
Стауниц - единственный из участников операции с той стороны, которого я знал лично. А потом Стауниц изменил, сделался крайне опасен. Сошелся с приближенной генерала Кутепова Марией Захарченко-Шульц. Ее прислали в Москву из Парижа, чтобы опытная конспираторша, ненавидевшая Советскую власть, проверила, на самом ли деле МОЦР представляет из себя нечто значительное. И Марию убедили, что действительно эта дутая, несуществующая организация - настоящая сила. Захарченко, которую ЧК переправляла через границу, пользуясь своими окнами, нелегально жила в СССР наездами - по две-три недели. И только в конце поняла, что чекисты обрекли ее на бездействие, полностью обманули. Сидела на рынке в палатке, которую держал Стауниц, торговала чайниками и прочими незатейливыми вещами. Вот и вся ее контрреволюционная деятельность.
- Борис Игнатьевич, а правда ли, что Мария Захарченко - племянница Кутепова?
- Тут, по-моему, уже начинается история, обросшая сплетнями и слухами. Но то, что она была человеком, хорошо знавшим руководство Белой эмиграции, - точно. А меня вскоре на некоторое время по личной просьбе из этой операции вывели. Снова пришлось участвовать в деле "Треста" в 1927-м. Был, как понимаете, знаком со Стауницем-Опперпутом и потому именно я находился в засаде на квартире Стырны. Мы с полным на то основанием ожидали, что сбежавшие за границу Стауниц вместе с Захарченко попытаются вернуться и рассчитаться со Стырной. Стауниц у него дома бывал, так что угроза теракта - реальность. Стырну из его жилища, конечно, переселили. Александр Александрович Якушев, кажется, отправился к родственникам. Стауниц знал, где он работает, заходил к нему на службу. Ну а Стырна перебрался в гостиницу "Россия", это рядом с Красной площадью, теперь тут отель "Москва".
- Неужели в 1927-м ситуация была столь опасна, что руководителей операции "Трест" пришлось переселять и охранять?
- Руководители Белого движения поклялись отомстить за "Трест", и угроза теракта была вполне реальна. Стауниц с Захарченко ушли в марте, ждали их, по-моему, уже после июля и дежурили мы на Кропоткинской в квартире у Стырны по сменам. Но в тот раз они до Москвы не добрались. Значит, из Петербурга Опперпут с Захарченко сбежали в марте 1927-го. А убили их в перестрелках, причем в разных, позже, в августе. Когда террористы не сумели взорвать общежитие ЧК на Лубянке, то Стауниц, Захарченко и молодой офицер-белоэмигрант Петере поняли, что втроем им из Москвы не выбраться. Решили каждый своим путем прорываться на Запад. Добрались до Смоленска. Подобрались к границе. И все попали в окружение. Опперпута застрелили. Петерса, кажется, тоже. Захарченко взяли в кольцо, откуда - никак, и она застрелилась. О том, как Стауниц заложил взрывчатку в дом N 2 на Лубянке, почти ничего неизвестно. Там было общежитие чекистов, и Стауниц поклялся лично Кутепову взорвать его. Генерал не поверил: что вы плетете, как проберетесь в соседний с ЧК дом? И Стауниц объяснил, что приходил туда по срочным делам, общался с жившим там сотрудником Стырны Григорием Федулеевым, участвовавшим в операции "Трест". И, надо сказать, наш бывший агент не врал: иногда он поднимался к Грише Федулееву на второй или на третий этаж, точно не помню, чтобы передать что-то срочное для Стырны. Серьезное нарушение с нашей стороны. Ведь был Стауниц не оперативным сотрудником, а агентом.
Кутепову идея Стауница показалось авантюрой. Мария Захарченко, которая, в конце концов, поняла, какую жалкую роль отвели ей в "Тресте" чекисты, была в бешенстве. Ведь что ни говори, а именно Стауниц встречал ее с мужем - капитаном Георгием Радкевичем, когда они переходили границу в Россию через наши окна. Стауниц с Якушевым сумели убедить Белую эмиграцию, что МОЦР действительно существует и при помощи личной посланницы генерала Кутепова. Для Захарченко это стало личной трагедией: ее обвели вокруг пальца. Жила вроде бы с бесстрашным офицером-монархистом Стауницем, боролись вместе против большевиков, а попала из-за него в какую-то чекистскую шайку. Мария поклялась, что вернется в Москву, проберется со Стауницем в проклятый дом на Лубянке и взорвет его.
Здания этого теперь нет - перестроили, объединили с другим. Общежитие ЧК не охранялось. Специальных пропусков тоже не выписывали. Было это большой нашей промашкой. И Стауниц, в доме не раз бывавший, знавший все ходы и выходы, действительно вечером проник в помещение, незаметно установил взрывное устройство, зажег шнур. Причем горел тот не сплошняком - отдельными вспышками. Спасла случайность: ночью вышел сотрудник в общий туалет в коридоре, увидел уже горящий шнур, поднял тревогу и успели затушить. Стауниц с Захарченко ждали неподалеку. Прошло десять минут, Полчаса - и ничего. Пришлось Стауницу с напарницей быстренько сматываться.
- Не совсем понятно, как же Опперпут, перехитривший чекистов и от них сбежавший за границу, затем через несколько месяцев нелегально в Россию возвратился и вот так запросто ходил по Москве? Крутился ведь в самом центре, прямо у здания ЧК. Мог же запросто напороться на чекистов.
- Напороться мог, но что ему оставалось? Вы думаете, легко поймать террориста, пусть даже хорошо органам известного, в огромном городе? Где-то ночами скрывались, приезжали вечерами в Москву. От них ждали взрыва - он должен был стать сигналом для других террористических групп и для самого Кутепова: за ним последуют новые и новые теракты.
- Что, разве генерал Кутепов тоже пробрался в Москву?
- Нет, из Парижа он выехал в финский город Выборг. В 1927-м скандал-то после раскрытия "Треста" разразился грандиозный. С этой операцией были связаны и эстонский генштаб, и финская разведка, и англичане. Кутепов прибыл разбираться, мстить. Террористов, настоящих, за границей подготовленных, должны были перебросить в СССР. Ждали взрыва в московской ЧК. Не дождались сигнала и тогда Ларионов - он возглавлял одну из трех засланных в СССР групп - бросил бомбу в ленинградском деловом клубе. Люди пришли туда послушать лекцию о классической литературе. А в результате один человек убит, двое тяжело ранены, 23 - легко.
- Этого Ларионова поймали?
- Ушел. Действовал по другим делам, а затем из нашего поля зрения выпал. Но кара его все-таки настигла во время Второй мировой войны. Эмиграция, как вы знаете, была расколота: кто с Гитлером, кто защищает Россию. А он схлестнулся с немцами, целиком перешел на сторону фашистов. Забросили его к нам, попался в плен и его расстреляли.
- Борис Игнатьевич, кто все-таки конкретно задумал операцию "Трест", кто первым эту идею предложил, кто ее разрабатывал?
- Операция возникла случайно. Хотя не совсем и случайно. Есть такая пословица "На ловца и зверь бежит". Наша внешняя разведка с помощью толкового агента перехватила письмо некого Юрия Артамонова - белогвардейского офицера, служившего канцелярским работником в Эстонии в одном из посольств. Послание было адресовано из Ревеля, теперь Таллина, в Берлин и предназначалось молодому князю Ширинскому-Шахматову. Его отец был членом Высшего Монархического совета эмиграции.
- Неужели молодой князь был вашим агентом?
- Нет, письмо попало в ЧК через другого человека. Якушев - еще за границей, а письмо - уже на Лубянке. В послании сообщалось, что заявился к Артамонову проездом некто Якушев Александр Александрович, человек удивительный, бывший до революции в высоких чинах. И на советской работе занимает он видный пост, позволяющий ему ездить в командировки за границу, к примеру в Швецию. И есть у Якушева организация с определенными политическими принципами. Считает он, что после падения Советов новое монархическое государство создавать нужно не с помощью тех, кто вернется из эмиграции, - они от российской жизни по понятным причинам отстали. А опираться надо на людей, создавших в Совдепии настоящее антибольшевистское подполье.
Сразу же поиск: где этот Александр Александрович Якушев, что за человек? Выясняется: ответственный сотрудник Наркомата промышленности, трудится как специалист по речным перевозкам хлебных продуктов, грузов по Волге. С работой справляется очень хорошо. В настоящий момент послан в заграничную командировку для закупки запасных частей.
Любопытнейшее письмецо, само за себя говорит, что дело серьезное. И как только Якушев возвращается, его сразу, но без шума арестовывают.
- Арестовали Якушева и что дальше?
- Начали вести с ним работу.
- И он, действительный статский советник, по дореволюционной иерархии генерал, сразу же согласился на сотрудничество?
- Не сразу. Для начала попросили рассказать о его контрреволюционной организации. Якушев быстро понял, что арест каким-то образом связан с его визитом к Артамонову. Оправдывался, убеждал, будто говорил об организации просто ради того, чтобы не падать ниже уровня собеседника, чтобы не слышать от того упреков: мы и в Гражданскую за вас сражались, и здесь в зарубежье сейчас бьемся, а вы предали, прислуживаете большевикам за чечевичную похлебку.
- Так была у Якушева организация или нет?
- Он нам доказывал, что пытался объяснить Артамонову: вы за границей, в Европе, прекрасно себя чувствуете, вас, естественно, поддерживают, а мы, в России, в подполье, ходим под ВЧК, ОГПУ.
- Борис Игнатьевич, вы все-таки не ответили на мой вопрос.
- Начали выяснять. Ну, оказывается, завел он какие-то знакомства, переговорил с пятью бывшими царскими чиновниками - никакой организации. Якушев и сам сознался: я все наврал. А ему в ответ: Александр Александрович, это не просто вранье, это удар по Советской власти. Вы же выдаете себя за главу контрреволюционного подполья, уверяете, будто наше государство еле-еле держится. И постепенно, постепенно, сугубо на идеологической основе вели с ним долгие беседы, убеждали. Вы же, мол, человек небогатый, начинали карьеру с нуля. Вам наверняка противна вся эта компания, где страной верховодил Григорий Распутин. Мы - за чистую Россию. А вы взяли письмо у родственницы Артамонова, сами пошли на встречу. Артузов Якушеву прямо сказал: "Проявили себя, как авантюрист".
- И кто, кроме Артузова, вел со статским советником все эти беседы?
- В вербовке участвовал и Вячеслав Рудольфович Менжинский. Познакомился Якушев с Дзержинским. Тут я обязательно хочу обратить ваше внимание на любопытнейшее обстоятельство. Почти все задумавшие и проводившие операцию "Трест" были молоды. Может, кроме Дзержинского и Менжинского. И Артур Христианович Артузов, и Владимир Андреевич Стырна, и Андрей Павлович Федоров были гораздо моложе своих оппонентов с той стороны. Им противостояли ведущие деятели Белого движения, офицеры, годами работавшие в полиции, в контрразведке. Но сумели убедить в существовании "Треста", внедриться в самую-самую верхушку, парализовать чужую работу. Артузову - 36, а он привлекает к работе 56-летнего действительного статского советника бывшего департамента Министерства торговли Александра Александровича Якушева. Стырна - еще моложе.
- До сих пор не совсем понятно, чем брали? Почему так произошло?
- Верили в свое дело. А брали высочайшим интеллектом, эрудированностью, убежденностью. В нашем деле без этого никак. И еще были исключительно артистичны. Владимир Стырна окончил классическую гимназию, потом - несколько курсов естественного факультета Московского университета. Досконально знал литературу, часто участвовал в школьных спектаклях. Оказалось, это тоже имеет значение: и он, и Якушев, и Артузов выступали в гимназических спектаклях. Они были немножко и артисты. И другое обстоятельство: почти у всех оппонентов настроение подавленное, веры особой в свое дело нет. И некоторые воспринимали наши идеи, переходили в противоположный лагерь сознательно.
- А сколько же времени потребовалось, чтобы переубедить такого твердого монархиста и артиста, как Александр Александрович Якушев?
- По крайней мере, месяц. Помимо всего прочего, Якушев понимал, что у него семья. И еще должен заметить, что в нем действительно присутствовал некий дух авантюризма. Это ему в дальнейшем здорово помогало - играть роль твердого монархиста. Нравилось дурачить людей, никак не уступающих ему в интеллекте.
Записал Николай Долгополов
***
Кажется, об этой операции известно все. Несколько лет чекисты, создавшие фиктивную монархическую организацию Центра России (МОЦР) во главе с бывшим действительным статским советником Александром Александровичем Якушевым, разочаровавшимся в Белом движении, дурачили белую эмиграцию в Чехии, Германии, Финляндии, Эстонии, Франции. Долгие годы водили за нос, обрекли на почти полное бездействие осевших за рубежом генералов Кутепова, Врангеля, добрались даже до Великого князя Николая Николаевича, дядюшки последнего царя. Задачи у этой троицы, да и у многих других, с оружием в руках боровшихся против большевиков в Гражданскую войну и оказавшихся в эмиграции, были схожи. Мечтали свергнуть новую власть любым путем, всеми возможными, дозволенными и недозволенными способами. Террор, засылка диверсантов, убийство коммунистов и им сочувствовавших... Ну и, конечно, возвращение монархического строя. Главным претендентом на престол признали бездетного Великого князя Николая Николаевича. На момент операции "Трест", в середине тридцатых годов он был еще в силе, пользовался у Белой эмиграции если не безграничным уважением, то поддержкой.
Думаю, что беседую с последним из оставшихся вместе с нами непосредственных участников той удачнейшей операции, которая вошла в учебники спецслужб десятков стран. Борис Игнатьевич Гудзь (Б. И. Гудзь - заслуженный ветеран советской внешней разведки, соратник А. X. Артузова. - Прим, ред.) держится исключительно скромно. Роль свою определяет соответствующе:
- Владимир Андреевич Стырна по рекомендации Артузова привлек меня к этой работе еще в 1923-м. Признаться, не знал тогда, что это согласовано, и я участвую в операции "Трест". Почувствовал: задача моя будет очень доверительная, исключительно секретная, но скорее техническая. Мне поручались чрезвычайно деликатные поручения. Действовал в МОЦРе некий Стауниц Эдуард Оттович, он же Опперпут. По книге, по фильму "Операция "Трест" Стауниц - заклятый враг Советской власти. Но долгое время был нашим агентом.
Стауниц - единственный из участников операции с той стороны, которого я знал лично. А потом Стауниц изменил, сделался крайне опасен. Сошелся с приближенной генерала Кутепова Марией Захарченко-Шульц. Ее прислали в Москву из Парижа, чтобы опытная конспираторша, ненавидевшая Советскую власть, проверила, на самом ли деле МОЦР представляет из себя нечто значительное. И Марию убедили, что действительно эта дутая, несуществующая организация - настоящая сила. Захарченко, которую ЧК переправляла через границу, пользуясь своими окнами, нелегально жила в СССР наездами - по две-три недели. И только в конце поняла, что чекисты обрекли ее на бездействие, полностью обманули. Сидела на рынке в палатке, которую держал Стауниц, торговала чайниками и прочими незатейливыми вещами. Вот и вся ее контрреволюционная деятельность.
- Борис Игнатьевич, а правда ли, что Мария Захарченко - племянница Кутепова?
- Тут, по-моему, уже начинается история, обросшая сплетнями и слухами. Но то, что она была человеком, хорошо знавшим руководство Белой эмиграции, - точно. А меня вскоре на некоторое время по личной просьбе из этой операции вывели. Снова пришлось участвовать в деле "Треста" в 1927-м. Был, как понимаете, знаком со Стауницем-Опперпутом и потому именно я находился в засаде на квартире Стырны. Мы с полным на то основанием ожидали, что сбежавшие за границу Стауниц вместе с Захарченко попытаются вернуться и рассчитаться со Стырной. Стауниц у него дома бывал, так что угроза теракта - реальность. Стырну из его жилища, конечно, переселили. Александр Александрович Якушев, кажется, отправился к родственникам. Стауниц знал, где он работает, заходил к нему на службу. Ну а Стырна перебрался в гостиницу "Россия", это рядом с Красной площадью, теперь тут отель "Москва".
- Неужели в 1927-м ситуация была столь опасна, что руководителей операции "Трест" пришлось переселять и охранять?
- Руководители Белого движения поклялись отомстить за "Трест", и угроза теракта была вполне реальна. Стауниц с Захарченко ушли в марте, ждали их, по-моему, уже после июля и дежурили мы на Кропоткинской в квартире у Стырны по сменам. Но в тот раз они до Москвы не добрались. Значит, из Петербурга Опперпут с Захарченко сбежали в марте 1927-го. А убили их в перестрелках, причем в разных, позже, в августе. Когда террористы не сумели взорвать общежитие ЧК на Лубянке, то Стауниц, Захарченко и молодой офицер-белоэмигрант Петере поняли, что втроем им из Москвы не выбраться. Решили каждый своим путем прорываться на Запад. Добрались до Смоленска. Подобрались к границе. И все попали в окружение. Опперпута застрелили. Петерса, кажется, тоже. Захарченко взяли в кольцо, откуда - никак, и она застрелилась. О том, как Стауниц заложил взрывчатку в дом N 2 на Лубянке, почти ничего неизвестно. Там было общежитие чекистов, и Стауниц поклялся лично Кутепову взорвать его. Генерал не поверил: что вы плетете, как проберетесь в соседний с ЧК дом? И Стауниц объяснил, что приходил туда по срочным делам, общался с жившим там сотрудником Стырны Григорием Федулеевым, участвовавшим в операции "Трест". И, надо сказать, наш бывший агент не врал: иногда он поднимался к Грише Федулееву на второй или на третий этаж, точно не помню, чтобы передать что-то срочное для Стырны. Серьезное нарушение с нашей стороны. Ведь был Стауниц не оперативным сотрудником, а агентом.
Кутепову идея Стауница показалось авантюрой. Мария Захарченко, которая, в конце концов, поняла, какую жалкую роль отвели ей в "Тресте" чекисты, была в бешенстве. Ведь что ни говори, а именно Стауниц встречал ее с мужем - капитаном Георгием Радкевичем, когда они переходили границу в Россию через наши окна. Стауниц с Якушевым сумели убедить Белую эмиграцию, что МОЦР действительно существует и при помощи личной посланницы генерала Кутепова. Для Захарченко это стало личной трагедией: ее обвели вокруг пальца. Жила вроде бы с бесстрашным офицером-монархистом Стауницем, боролись вместе против большевиков, а попала из-за него в какую-то чекистскую шайку. Мария поклялась, что вернется в Москву, проберется со Стауницем в проклятый дом на Лубянке и взорвет его.
Здания этого теперь нет - перестроили, объединили с другим. Общежитие ЧК не охранялось. Специальных пропусков тоже не выписывали. Было это большой нашей промашкой. И Стауниц, в доме не раз бывавший, знавший все ходы и выходы, действительно вечером проник в помещение, незаметно установил взрывное устройство, зажег шнур. Причем горел тот не сплошняком - отдельными вспышками. Спасла случайность: ночью вышел сотрудник в общий туалет в коридоре, увидел уже горящий шнур, поднял тревогу и успели затушить. Стауниц с Захарченко ждали неподалеку. Прошло десять минут, Полчаса - и ничего. Пришлось Стауницу с напарницей быстренько сматываться.
- Не совсем понятно, как же Опперпут, перехитривший чекистов и от них сбежавший за границу, затем через несколько месяцев нелегально в Россию возвратился и вот так запросто ходил по Москве? Крутился ведь в самом центре, прямо у здания ЧК. Мог же запросто напороться на чекистов.
- Напороться мог, но что ему оставалось? Вы думаете, легко поймать террориста, пусть даже хорошо органам известного, в огромном городе? Где-то ночами скрывались, приезжали вечерами в Москву. От них ждали взрыва - он должен был стать сигналом для других террористических групп и для самого Кутепова: за ним последуют новые и новые теракты.
- Что, разве генерал Кутепов тоже пробрался в Москву?
- Нет, из Парижа он выехал в финский город Выборг. В 1927-м скандал-то после раскрытия "Треста" разразился грандиозный. С этой операцией были связаны и эстонский генштаб, и финская разведка, и англичане. Кутепов прибыл разбираться, мстить. Террористов, настоящих, за границей подготовленных, должны были перебросить в СССР. Ждали взрыва в московской ЧК. Не дождались сигнала и тогда Ларионов - он возглавлял одну из трех засланных в СССР групп - бросил бомбу в ленинградском деловом клубе. Люди пришли туда послушать лекцию о классической литературе. А в результате один человек убит, двое тяжело ранены, 23 - легко.
- Этого Ларионова поймали?
- Ушел. Действовал по другим делам, а затем из нашего поля зрения выпал. Но кара его все-таки настигла во время Второй мировой войны. Эмиграция, как вы знаете, была расколота: кто с Гитлером, кто защищает Россию. А он схлестнулся с немцами, целиком перешел на сторону фашистов. Забросили его к нам, попался в плен и его расстреляли.
- Борис Игнатьевич, кто все-таки конкретно задумал операцию "Трест", кто первым эту идею предложил, кто ее разрабатывал?
- Операция возникла случайно. Хотя не совсем и случайно. Есть такая пословица "На ловца и зверь бежит". Наша внешняя разведка с помощью толкового агента перехватила письмо некого Юрия Артамонова - белогвардейского офицера, служившего канцелярским работником в Эстонии в одном из посольств. Послание было адресовано из Ревеля, теперь Таллина, в Берлин и предназначалось молодому князю Ширинскому-Шахматову. Его отец был членом Высшего Монархического совета эмиграции.
- Неужели молодой князь был вашим агентом?
- Нет, письмо попало в ЧК через другого человека. Якушев - еще за границей, а письмо - уже на Лубянке. В послании сообщалось, что заявился к Артамонову проездом некто Якушев Александр Александрович, человек удивительный, бывший до революции в высоких чинах. И на советской работе занимает он видный пост, позволяющий ему ездить в командировки за границу, к примеру в Швецию. И есть у Якушева организация с определенными политическими принципами. Считает он, что после падения Советов новое монархическое государство создавать нужно не с помощью тех, кто вернется из эмиграции, - они от российской жизни по понятным причинам отстали. А опираться надо на людей, создавших в Совдепии настоящее антибольшевистское подполье.
Сразу же поиск: где этот Александр Александрович Якушев, что за человек? Выясняется: ответственный сотрудник Наркомата промышленности, трудится как специалист по речным перевозкам хлебных продуктов, грузов по Волге. С работой справляется очень хорошо. В настоящий момент послан в заграничную командировку для закупки запасных частей.
Любопытнейшее письмецо, само за себя говорит, что дело серьезное. И как только Якушев возвращается, его сразу, но без шума арестовывают.
- Арестовали Якушева и что дальше?
- Начали вести с ним работу.
- И он, действительный статский советник, по дореволюционной иерархии генерал, сразу же согласился на сотрудничество?
- Не сразу. Для начала попросили рассказать о его контрреволюционной организации. Якушев быстро понял, что арест каким-то образом связан с его визитом к Артамонову. Оправдывался, убеждал, будто говорил об организации просто ради того, чтобы не падать ниже уровня собеседника, чтобы не слышать от того упреков: мы и в Гражданскую за вас сражались, и здесь в зарубежье сейчас бьемся, а вы предали, прислуживаете большевикам за чечевичную похлебку.
- Так была у Якушева организация или нет?
- Он нам доказывал, что пытался объяснить Артамонову: вы за границей, в Европе, прекрасно себя чувствуете, вас, естественно, поддерживают, а мы, в России, в подполье, ходим под ВЧК, ОГПУ.
- Борис Игнатьевич, вы все-таки не ответили на мой вопрос.
- Начали выяснять. Ну, оказывается, завел он какие-то знакомства, переговорил с пятью бывшими царскими чиновниками - никакой организации. Якушев и сам сознался: я все наврал. А ему в ответ: Александр Александрович, это не просто вранье, это удар по Советской власти. Вы же выдаете себя за главу контрреволюционного подполья, уверяете, будто наше государство еле-еле держится. И постепенно, постепенно, сугубо на идеологической основе вели с ним долгие беседы, убеждали. Вы же, мол, человек небогатый, начинали карьеру с нуля. Вам наверняка противна вся эта компания, где страной верховодил Григорий Распутин. Мы - за чистую Россию. А вы взяли письмо у родственницы Артамонова, сами пошли на встречу. Артузов Якушеву прямо сказал: "Проявили себя, как авантюрист".
- И кто, кроме Артузова, вел со статским советником все эти беседы?
- В вербовке участвовал и Вячеслав Рудольфович Менжинский. Познакомился Якушев с Дзержинским. Тут я обязательно хочу обратить ваше внимание на любопытнейшее обстоятельство. Почти все задумавшие и проводившие операцию "Трест" были молоды. Может, кроме Дзержинского и Менжинского. И Артур Христианович Артузов, и Владимир Андреевич Стырна, и Андрей Павлович Федоров были гораздо моложе своих оппонентов с той стороны. Им противостояли ведущие деятели Белого движения, офицеры, годами работавшие в полиции, в контрразведке. Но сумели убедить в существовании "Треста", внедриться в самую-самую верхушку, парализовать чужую работу. Артузову - 36, а он привлекает к работе 56-летнего действительного статского советника бывшего департамента Министерства торговли Александра Александровича Якушева. Стырна - еще моложе.
- До сих пор не совсем понятно, чем брали? Почему так произошло?
- Верили в свое дело. А брали высочайшим интеллектом, эрудированностью, убежденностью. В нашем деле без этого никак. И еще были исключительно артистичны. Владимир Стырна окончил классическую гимназию, потом - несколько курсов естественного факультета Московского университета. Досконально знал литературу, часто участвовал в школьных спектаклях. Оказалось, это тоже имеет значение: и он, и Якушев, и Артузов выступали в гимназических спектаклях. Они были немножко и артисты. И другое обстоятельство: почти у всех оппонентов настроение подавленное, веры особой в свое дело нет. И некоторые воспринимали наши идеи, переходили в противоположный лагерь сознательно.
- А сколько же времени потребовалось, чтобы переубедить такого твердого монархиста и артиста, как Александр Александрович Якушев?
- По крайней мере, месяц. Помимо всего прочего, Якушев понимал, что у него семья. И еще должен заметить, что в нем действительно присутствовал некий дух авантюризма. Это ему в дальнейшем здорово помогало - играть роль твердого монархиста. Нравилось дурачить людей, никак не уступающих ему в интеллекте.
Записал Николай Долгополов
***
ИЗ НАШЕГО ДОСЬЕ
Перед вами, читатель, отрывки из новой книги нашего постоянного автора Николая Долгополова под условным названием "Гении внешней разведки". Она готовится к публикации в издательстве "Молодая гвардия". Это уже пятая работа Долгополова, посвященная внешней разведке, и, с нашей точки зрения, наиболее захватывающая. В ней не только рассказы о наиболее удачливых наших разведчиках - легальных и нелегальных, но и исключительно понятный карманный словарик терминов, жаргонизмов, употребляющихся в этой сугубо закрытой сфере. Подробные биографии героев нашей разведки и их противников. Пожалуй, такой книги, интересной для профессионалов, а главное - для тех, кто с удовольствием ждет открытия новой темы, у нас еще не было. Здесь перед вами предстает целая вереница исторических персонажей - от чекиста первого призыва и ныне здравствующего Бориса Гудзя, перешагнувшего столетний рубеж, до второго в истории внешней разведки Героя Советского Союза Геворка Вартаняна, проведшего больше четырех десятилетий в самых разных странах.