Если вы обладаете любой информацией о совершенных или готовящихся терактах, просьба обращаться в ФСБ России по телефонам:
+7 (495) 224-22-22 8 (800) 224-22-22
Для получения информации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию российских и иностранных граждан (лиц без гражданства), выдачи пропусков для въезда (прохода) лиц и транспортных средств в пограничную зону, выдачи разрешения на неоднократное пересечение иностранными судами государственной границы Российской Федерации на море обращаться в ВЕБ-ПРИЕМНУЮ ФСБ России
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
СУДЬБА РЕЗИДЕНТА
11.05.2001
"Век" (Москва).
Чекист - соратник Артузова снимает гриф "секретно".
Живет в Москве, неподалеку от Лужников, на улице Усачева, казалось бы, ничем не приметный человек. Невысокого роста, с палочкой. Аккуратно подстрижен, тонкая полоска усов. Чувствуется офицерская выправка. Почти ровесник XX века - родился в Уфе 18 августа 1902 года.
- Лев по гороскопу, - улыбнулся я.
- Не возражаю, - ответил Борис Игнатьевич Гудзь. - А почему все-таки вы решили написать обо мне? Ведь в системе, где я имел честь состоять, немало настоящих героев.
- А многих ли вы знаете людей, которым бы исполнилось почти сто лет, и они начинали службу в ВЧК восемь десятилетий назад? - не отступал я.
- Немногих. Возможно, есть еще один-два. Но я их не знаю.
Рассказ о своей длинной и сложной жизни Борис Игнатьевич начал издалека:
- Отец мой участвовал в революционной деятельности еще со студенческих лет в Херсоне. Царская охранка его выследила, арестовала. Затем судили, держали под особым наблюдением. Вместе с семьей он вынужден был переезжать из города в город, а получить работу мог только с согласия губернатора - отец был земским служащим.
Февральская революция 1917 года застала их в оружейной Туле. Там Гудзьмладший вместе с группой студентов поучаствовал в аресте местного начальника жандармского управления генерала фон Вольского. Ордера на арест не было, но они ворвались в квартиру генерала и прокричали: "Именем революции вы арестованы! ". Генерал удивился, но сдался... Потом Борис Гудзь еще много раз в своей жизни произнесет эту страшную фразу: "Именем революции вы..."
Меж тем жизнь заставляла проходить свои университеты. В семнадцать лет - Западный фронт, в восемнадцать - школа военных мотористов (водителей автотранспорта). В двадцать принят на работу в органы госбезопасности самим Артузовым (Фраучи) Артуром Христиановичем - членом коллегии, начальником контрразведывательного отдела ОГПУ. Помимо него рекомендации молодому чекисту дали А.Д. Цюрупа и контрразведчик С.И. Хайбулин. Артузов был другом отца. Они собирались по вечерам, вместе пели старинные песни. Цюрупа - сокурсник отца со студенческих времен в Херсоне. Вместе участвовали в революционной деятельности, вместе были арестованы, сидели в одной тюрьме... Борис Игнатьевич протянул мне копию документа от 28 марта 1923 года - письмо зампреда СНК Цюрупы зампреду ГПУ Уншлихту. Читаю: "...Позвольте рекомендовать Гудзя Б.И. Знаю лично как честного, преданного и старательного работника..." Виза Уншлихта: рассмотреть...
Мой собеседник бережно сложил документ. Он хранится в заветной красной папке. В ней - рассказ о всей его жизни. Вот Борис Игнатьевич - сотрудник пятого отделения контрразведки ОГПУ. Он занимается агентурно-оперативной работой по охране государственной границы - погранвойск тогда не было. Его непосредственный руководитель Артузов - интеллектуал, импровизатор, непревзойденный мастер психологического анализа и оперативных разработок.
- В пятом отделении я постигал стиль работы Артузова, - вспоминает Б.И. Гудзь. - Стиль этот предполагал непреложное следование духу и букве закона, четкую детальную разработку каждой операции - такую энигматическую игру ума, которая запутывала преступника, пускала его по ложному следу и приводила в расставленные нами сети. Так было, например, при проведении знаменитых операций "Трест", "Синдикат-2". В частности, я готовил документы при "разработке" генерала Кутепова, Сиднея Рейли. Работал в 6-м отделении - борьба с контрреволюционной деятельностью. Помню дело поручика Потехина. Это было активное мероприятие по борьбе с белым террором, чинимым из-за рубежа белогвардейскими центрами. Из донесения "источника" стало известно, что в Москву для проведения терактов направлялся некто Потехин. У него где-то в Калуге жила сестра - учительница. Ее дом мог быть использован террористами как явочная квартира или место собраний. Вот, пожалуй, вся информация... Чекисты установили за сестрой наблюдение. Ниточка привела к дому в одном из подмосковных дачных поселков, там скрывались основные силы группы, находился склад с оружием, боеприпасами, контрреволюционной литературой. Захват Потехина наметили произвести в Москве у входа в Николаевский (ныне Ленинградский) вокзал. Руководить опергруппой было поручено Гудзю.
- Никогда не забуду лица Потехина, - продолжает Борис Игнатьевич. - Он очень боялся ареста. В загранцентре его убедили: лучше пуля в висок, чем застенки ОГПУ.
К тому времени Гудзь окончил двухгодичный университет (философский факультет) при Институте красной профессуры, а в 1925 году был командирован в Чечню. В 1926-м работал в Дагестане: собирали оружие, оставшееся со времен гражданской войны на Кавказе...
- А первая работа за границей?
- В 1926 году под видом корреспондента меня командировали на пароходе по транспортной линии Одесса-Стамбул-Порт-Саид-Афины-Одесса. На поездку отводилось полтора месяца. Я должен был собрать сведения о полицейском режиме в портах и районах, где могли останавливаться советские суда и выходить на берег советские пассажиры. Задание выполнил успешно, вернулся в Центр и два года работал в секретно-оперативном управлении ОГПУ. В феврале 1933 года меня направили в Токио - резидентом по линии ИНО - политической разведки ОГПУ. В составе резидентуры нас было четверо: резидент, его помощник (зам), оперативный работник и шифровальщик. Работа носила главным образом контрразведывательный характер. Мы должны были воспрепятствовать и предупреждать действия японских милитаристов против нашей страны и ее граждан.
Из Японии Гудзь вернулся в 1936 году. В столице произошли большие перемены. Не стало Артузова. Генеральный комиссар и нарком НКВД Ягода спровадил его из органов ОГПУ в четвертое управление Генштаба - якобы под предлогом "усиления" разведупра РККА. Новый начальник ИНО Слуцкий отнесся к Гудзю холодно, отправил его в отпуск, не выслушав отчета о положении дел в резидентуре и в самой Японии. После "отпуска" Гудзь был переведен из органов госбезопасности в звании полкового комиссара (полковника) в четвертое управление Генштаба РККА. В должности резидента ИНО в Токио заменил Гудзя его бывший помощник Иван Шабека. Он продержался до 1939 года, затем был отозван, попал на Лубянку. После допроса с пристрастием его объявили японским шпионом и расстреляли.
В 1937 году арестовали старшую сестру Бориса Игнатьевича. Тень от "врага народа" пала и на него. Читаю документ: "Гудзь Б.И., уволен из РУ РККА за невозможностью использования. Работа на секретных объектах нежелательна". Дата - 11 августа 1937 года. До дня рождения - 35-летия - оставалась неделя. Позже стало известно: не без ведома Сталина был составлен список тех, кто перешел в разведуправление Генштаба вместе с Артузовым. Таковых оказалось 16 человек. Большинство расстреляны.
- Артура Христиановича оговорил Семен Урицкий, объявил его немецким шпионом. Начальник ИНО Слуцкий погиб при странных невыясненных обстоятельствах, умер в рабочем кабинете... - продолжал Гудзь.
- Как далее сложилась ваша судьба?
- Ангелы-хранители, наверное, есть. Но мне они неизвестны, - улыбнулся Борис Игнатьевич. - Сестру осудили на восемь лет каторжных работ за контрреволюционную деятельность. В ее дневниках нашли имена "врагов народа", на которых она не донесла сталинской охранке. Она не выдержала мучений, покоится в братской могиле. Где-то на Колыме. Дело сестры вел мой товарищ Федор Дегтярев. Он сделал все возможное, чтобы спасти Александру. Позже погиб и он. Прекрасный пловец утонул в реке. Это был смелый и честный человек. Что было со мной? Шел по улице и случайно встретил старого знакомого по работе в Сибири - Сурена Аршакуни. Сказал ему, что выгнан отовсюду, исключен из партии, тщетно ищу любую работу и ничего не могу найти. Везде обещают, но говорят, что... "Приходи ко мне в "Дальстрой". Что-нибудь придумаем", - неожиданно пригласил Сурен. Через неделю я пришел в контору "Дальстроя" и узнал, что принят на работу. Невероятно. Хотел поблагодарить Сурена. Но его уже не было в управлении. Арестовали. След его пропал.В 1938 году Борис нашел работу в первом Московском автобусном парке. Стал водителем. Когда началась война, был командирован с автобусной колонной на фронт - Ржевское направление. Попали в окружение, но прорвались. После войны, в 1949 году, его восстановили в партии, но о работе в разведке предложили забыть.
- Что вы делаете сейчас?
- Я пенсионер. Работаю над книгами. У меня, несмотря на возраст, хорошая память. Располагаю ценными документами. Надеюсь, еще тряхну стариной...
Живет в Москве, неподалеку от Лужников, на улице Усачева, казалось бы, ничем не приметный человек. Невысокого роста, с палочкой. Аккуратно подстрижен, тонкая полоска усов. Чувствуется офицерская выправка. Почти ровесник XX века - родился в Уфе 18 августа 1902 года.
- Лев по гороскопу, - улыбнулся я.
- Не возражаю, - ответил Борис Игнатьевич Гудзь. - А почему все-таки вы решили написать обо мне? Ведь в системе, где я имел честь состоять, немало настоящих героев.
- А многих ли вы знаете людей, которым бы исполнилось почти сто лет, и они начинали службу в ВЧК восемь десятилетий назад? - не отступал я.
- Немногих. Возможно, есть еще один-два. Но я их не знаю.
Рассказ о своей длинной и сложной жизни Борис Игнатьевич начал издалека:
- Отец мой участвовал в революционной деятельности еще со студенческих лет в Херсоне. Царская охранка его выследила, арестовала. Затем судили, держали под особым наблюдением. Вместе с семьей он вынужден был переезжать из города в город, а получить работу мог только с согласия губернатора - отец был земским служащим.
Февральская революция 1917 года застала их в оружейной Туле. Там Гудзьмладший вместе с группой студентов поучаствовал в аресте местного начальника жандармского управления генерала фон Вольского. Ордера на арест не было, но они ворвались в квартиру генерала и прокричали: "Именем революции вы арестованы! ". Генерал удивился, но сдался... Потом Борис Гудзь еще много раз в своей жизни произнесет эту страшную фразу: "Именем революции вы..."
Меж тем жизнь заставляла проходить свои университеты. В семнадцать лет - Западный фронт, в восемнадцать - школа военных мотористов (водителей автотранспорта). В двадцать принят на работу в органы госбезопасности самим Артузовым (Фраучи) Артуром Христиановичем - членом коллегии, начальником контрразведывательного отдела ОГПУ. Помимо него рекомендации молодому чекисту дали А.Д. Цюрупа и контрразведчик С.И. Хайбулин. Артузов был другом отца. Они собирались по вечерам, вместе пели старинные песни. Цюрупа - сокурсник отца со студенческих времен в Херсоне. Вместе участвовали в революционной деятельности, вместе были арестованы, сидели в одной тюрьме... Борис Игнатьевич протянул мне копию документа от 28 марта 1923 года - письмо зампреда СНК Цюрупы зампреду ГПУ Уншлихту. Читаю: "...Позвольте рекомендовать Гудзя Б.И. Знаю лично как честного, преданного и старательного работника..." Виза Уншлихта: рассмотреть...
Мой собеседник бережно сложил документ. Он хранится в заветной красной папке. В ней - рассказ о всей его жизни. Вот Борис Игнатьевич - сотрудник пятого отделения контрразведки ОГПУ. Он занимается агентурно-оперативной работой по охране государственной границы - погранвойск тогда не было. Его непосредственный руководитель Артузов - интеллектуал, импровизатор, непревзойденный мастер психологического анализа и оперативных разработок.
- В пятом отделении я постигал стиль работы Артузова, - вспоминает Б.И. Гудзь. - Стиль этот предполагал непреложное следование духу и букве закона, четкую детальную разработку каждой операции - такую энигматическую игру ума, которая запутывала преступника, пускала его по ложному следу и приводила в расставленные нами сети. Так было, например, при проведении знаменитых операций "Трест", "Синдикат-2". В частности, я готовил документы при "разработке" генерала Кутепова, Сиднея Рейли. Работал в 6-м отделении - борьба с контрреволюционной деятельностью. Помню дело поручика Потехина. Это было активное мероприятие по борьбе с белым террором, чинимым из-за рубежа белогвардейскими центрами. Из донесения "источника" стало известно, что в Москву для проведения терактов направлялся некто Потехин. У него где-то в Калуге жила сестра - учительница. Ее дом мог быть использован террористами как явочная квартира или место собраний. Вот, пожалуй, вся информация... Чекисты установили за сестрой наблюдение. Ниточка привела к дому в одном из подмосковных дачных поселков, там скрывались основные силы группы, находился склад с оружием, боеприпасами, контрреволюционной литературой. Захват Потехина наметили произвести в Москве у входа в Николаевский (ныне Ленинградский) вокзал. Руководить опергруппой было поручено Гудзю.
- Никогда не забуду лица Потехина, - продолжает Борис Игнатьевич. - Он очень боялся ареста. В загранцентре его убедили: лучше пуля в висок, чем застенки ОГПУ.
К тому времени Гудзь окончил двухгодичный университет (философский факультет) при Институте красной профессуры, а в 1925 году был командирован в Чечню. В 1926-м работал в Дагестане: собирали оружие, оставшееся со времен гражданской войны на Кавказе...
- А первая работа за границей?
- В 1926 году под видом корреспондента меня командировали на пароходе по транспортной линии Одесса-Стамбул-Порт-Саид-Афины-Одесса. На поездку отводилось полтора месяца. Я должен был собрать сведения о полицейском режиме в портах и районах, где могли останавливаться советские суда и выходить на берег советские пассажиры. Задание выполнил успешно, вернулся в Центр и два года работал в секретно-оперативном управлении ОГПУ. В феврале 1933 года меня направили в Токио - резидентом по линии ИНО - политической разведки ОГПУ. В составе резидентуры нас было четверо: резидент, его помощник (зам), оперативный работник и шифровальщик. Работа носила главным образом контрразведывательный характер. Мы должны были воспрепятствовать и предупреждать действия японских милитаристов против нашей страны и ее граждан.
Из Японии Гудзь вернулся в 1936 году. В столице произошли большие перемены. Не стало Артузова. Генеральный комиссар и нарком НКВД Ягода спровадил его из органов ОГПУ в четвертое управление Генштаба - якобы под предлогом "усиления" разведупра РККА. Новый начальник ИНО Слуцкий отнесся к Гудзю холодно, отправил его в отпуск, не выслушав отчета о положении дел в резидентуре и в самой Японии. После "отпуска" Гудзь был переведен из органов госбезопасности в звании полкового комиссара (полковника) в четвертое управление Генштаба РККА. В должности резидента ИНО в Токио заменил Гудзя его бывший помощник Иван Шабека. Он продержался до 1939 года, затем был отозван, попал на Лубянку. После допроса с пристрастием его объявили японским шпионом и расстреляли.
В 1937 году арестовали старшую сестру Бориса Игнатьевича. Тень от "врага народа" пала и на него. Читаю документ: "Гудзь Б.И., уволен из РУ РККА за невозможностью использования. Работа на секретных объектах нежелательна". Дата - 11 августа 1937 года. До дня рождения - 35-летия - оставалась неделя. Позже стало известно: не без ведома Сталина был составлен список тех, кто перешел в разведуправление Генштаба вместе с Артузовым. Таковых оказалось 16 человек. Большинство расстреляны.
- Артура Христиановича оговорил Семен Урицкий, объявил его немецким шпионом. Начальник ИНО Слуцкий погиб при странных невыясненных обстоятельствах, умер в рабочем кабинете... - продолжал Гудзь.
- Как далее сложилась ваша судьба?
- Ангелы-хранители, наверное, есть. Но мне они неизвестны, - улыбнулся Борис Игнатьевич. - Сестру осудили на восемь лет каторжных работ за контрреволюционную деятельность. В ее дневниках нашли имена "врагов народа", на которых она не донесла сталинской охранке. Она не выдержала мучений, покоится в братской могиле. Где-то на Колыме. Дело сестры вел мой товарищ Федор Дегтярев. Он сделал все возможное, чтобы спасти Александру. Позже погиб и он. Прекрасный пловец утонул в реке. Это был смелый и честный человек. Что было со мной? Шел по улице и случайно встретил старого знакомого по работе в Сибири - Сурена Аршакуни. Сказал ему, что выгнан отовсюду, исключен из партии, тщетно ищу любую работу и ничего не могу найти. Везде обещают, но говорят, что... "Приходи ко мне в "Дальстрой". Что-нибудь придумаем", - неожиданно пригласил Сурен. Через неделю я пришел в контору "Дальстроя" и узнал, что принят на работу. Невероятно. Хотел поблагодарить Сурена. Но его уже не было в управлении. Арестовали. След его пропал.В 1938 году Борис нашел работу в первом Московском автобусном парке. Стал водителем. Когда началась война, был командирован с автобусной колонной на фронт - Ржевское направление. Попали в окружение, но прорвались. После войны, в 1949 году, его восстановили в партии, но о работе в разведке предложили забыть.
- Что вы делаете сейчас?
- Я пенсионер. Работаю над книгами. У меня, несмотря на возраст, хорошая память. Располагаю ценными документами. Надеюсь, еще тряхну стариной...