Если вы обладаете любой информацией о совершенных или готовящихся терактах, просьба обращаться в ФСБ России по телефонам:
+7 (495) 224-22-22 8 (800) 224-22-22
Для получения информации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию российских и иностранных граждан (лиц без гражданства), выдачи пропусков для въезда (прохода) лиц и транспортных средств в пограничную зону, выдачи разрешения на неоднократное пересечение иностранными судами государственной границы Российской Федерации на море обращаться в ВЕБ-ПРИЕМНУЮ ФСБ России
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
БОМБА ДЛЯ ТОВАРИЩА СТАЛИНА
29.07.1999
Эта необычная трагикомическая история, правдивость которой подтверждают пожелтевшие страницы старого следственного дела, хранящегося в фондах Центрального архива ФСБ России, началась февральским утром 1937 года. В самом начале рабочего дня, значившегося в календаре под магическим числом 13, в приемную НКВД СССР на Кузнецком Мосту вошел мужчина средних лет и, украдкой озираясь по сторонам, опустил в находящийся в вестибюле почтовый ящик тетрадный листок бумаги, после чего быстро удалился.
ТЕРРОРИСТ, КОТОРЫЙ НЕ ХОТЕЛ УБИВАТЬ
Через некоторое время письмо, написанное в форме заявления, уже держал в руках дежурный оперативный работник Лубянки. "В НКВД СССР от Ильина Семена Алексеевича, говорилось в нем (здесь и далее фамилии действующих лиц изменены. Прим. авт.). Мой родственник по жене Виктор Ефимович Давыдов сегодня, 13 февраля, в беседе со мной сознался в том, что он принял участие в подготовке террористического акта против тов. Сталина. По его словам, 7 февраля в 16 часов дня он стоял на Можайском шоссе вооруженный бомбами и ждал автомобиль тов. Сталина чтобы совершить убийство тов. Сталина. Давыдов мне сказал, что совершить это преступление его научили инженеры завода N 22 Миронов и Евсеев. Давыдов теракта не совершил, потому что не хотел этого делать.
Давыдов работает на заводе N 22 и живет на Можайском шоссе.
Считаю своим долгом сообщить об этом немедленно".
Серьезность полученного сигнала не оставляла чекистам времени на его тщательную проверку и долгие раздумья, поскольку на карту была поставлена жизнь руководителя страны и вождя партии. Подозреваемый в подготовке теракта двадцатитрехлетний мастер авиационного завода N 22 Виктор Давыдов был арестован вечером того же дня и доставлен на допрос на Лубянку.
Во время первого же допроса он откровенно признался следователю в том, что указал в заявлении Ильин. Виктор подтвердил, что его начальники Миронов и Евсеев поручили ему убить Сталина в тот момент, когда машина будет проезжать по Можайскому шоссе. Для этой цели ему передали две бомбы, наган и 40 патронов к нему, которые он принес домой и спрятал в сарае с дровами. При этом Виктор, по просьбе следователя, подробно описал внешний вид и устройство бомб, заявив, что одну из них он планировал кинуть в машину вождя, а другой взорвать себя.
Затем "террорист" поведал чекистам детали несостоявшегося убийства Сталина:
"7 февраля 1937 года к 4 часам дня, когда должен был проехать Сталин, я положил в карман бомбы, наган и пошел к Можайскому шоссе. Недалеко от своего дома я выбрал место, где через шоссе проходит канавка, и машины здесь уменьшают скорость, и стал ждать автомобиля Сталина. Примерно в 4 часа дня на машине проехал Сталин, но я из-за нерешительности и боязни бросать бомбы не смог. После того как машина прошла, я вернулся домой. Бомбы, наган и патроны я бросил в прорубь на Москве-реке, недалеко от того места, где женщины стирают белье. С Мироновым и Евсеевым я не встречался из-за боязни, так как они угрожали меня убить, если я не смогу бросить бомбы в Сталина. Обо всем этом я рассказал жене, родственникам и хотел также заявить в НКВД, но не успел".
ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ
После подобных признаний у чекистов практически не оставалось сомнений в правдивости показаний Давыдова. Однако вскоре, когда его вызвали на очередной допрос и потребовали поподробнее рассказать об обстоятельствах, при которых инженер Евсеев завербовал его для совершения теракта над тов. Сталиным, Виктор, не моргнув глазом, сообщил: "Я заявляю, что я оклеветал в своих показаниях 13 февраля 1937 года, данных мною после моего ареста, себя и инженеров завода N 22 Евсеева и Миронова. Я никем из них не был завербован. Вся история с подготовкой теракта была мною выдумана от начала и до конца". Далее он поведал о причине, по которой дал волю своей бурной фантазии. Все оказалось довольно просто. Столь оригинальным способом Давыдов покрывал... свою супружескую неверность!
Тайной привязанностью Виктора оказалась его давняя знакомая по имени Наташа, проживавшая в подмосковном поселке Баковка. С ней-то и коротал вечера молодой мастер авиазавода. "Зачем вы к ней ездили? " наивно спросил следователь. "Я ухаживал за ней", ответил герой-любовник. "Вы что же, не унимался следователь, собирались бросить свою жену, которую, как вы сказали ранее, любите? ". "Нет, я просто хотел весело провести время", признался Давыдов.
При этом, приходя домой за полночь да еще к тому же нетрезвым, он сообщал жене, что задержался на работе. Чуть позже появились рассказы-небылицы о том, что остаться на заводе его просили непосредственные начальники инженеры Евсеев и Миронов. "В последнее время, говорил Виктор жене, эти люди стали проявлять ко мне повышенное внимание: катают на машине, угощают вином, дают деньги на карманные расходы".
Ко всему прочему для поездок в Баковку Давыдову частенько приходилось отпрашиваться с работы. Постоянные отлучки молодого мастера вскоре стали надоедать начальнику цеха, который поставил вопрос о снятии его с руководящей должности.
Эту новость Виктор воспринял как тяжелый удар. Но, не желая сообщать жене о своих неприятностях, а также об их истинных причинах, он стал убеждать ее в том, что лучше было бы им бросить суматошную Москву и переехать жить в какой-нибудь тихий южный городок.
Однако жена Давыдова покидать столицу совершенно не хотела.
ТЕАТР ОДНОГО АКТЕРА
Поняв, что подобные аргументы не оказывают на нее никакого воздействия, Виктор подключил всю свою бурную фантазию. В один из вечеров, явившись, как всегда, поздно, он рассказал супруге "страшную" историю о том, что Евсеев и Миронов впутали его в троцкистскую организацию и поручили ни много, ни мало убить товарища Сталина. В случае же невыполнения задания его, мол, ждет неминуемая расправа от рук троцкистов. При этом весь рассказ Давыдов разыграл по-актерски эмоционально. "Он в этот вечер был как сумасшедший, вспоминала на следствии его жена, метался по комнате, пугался всякого стука, говорил, что если его найдут, то убьют, собирался ехать ночевать к теще, уговаривал меня остаться дома. Рассказывал он долго, постоянно хватался за голову, очень страдал, предлагал мне умереть".
Этим же вечером, 12 февраля, чета Давыдовых на такси быстро отправилась к родителям жены, чтобы на семейном совете в присутствии и других родственников обсудить создавшуюся ситуацию и попытаться найти из нее правильный выход. За общим столом Виктор еще раз во всех подробностях и деталях поведал о своей несостоявшейся попытке убить товарища Сталина. Озабоченные родственники до самого утра совещались, решая, как лучше выпутаться из этой истории. Суть советов Виктору в основном свелась к тому, что ему самому надо пойти в НКВД и чистосердечно во всем признаться. Давыдов согласился и заявил, что после работы непременно пойдет на Лубянку.
Однако, выйдя вечером из ворот завода, он некоторое время погулял по городу и, придя домой в 10 часов с расстроенным видом, заявил, что в НКВД он все-таки был. "Ну что тебе там сказали? " спросила взволнованная жена. "Мне сказали, чтобы срочно уезжал из этого города", в очередной раз соврал Давыдов.
В 37-м БЕЗНАКАЗАННО НЕ ШУТИЛИ
А спустя несколько минут раздался звонок в дверь, за порогом которой стояли сотрудники НКВД. Давыдова арестовали и увезли в Бутырскую тюрьму. Оказалось, что присутствовавший на ночном семейном совете свояк "террориста" Семен Алексеевич Ильин решил не дожидаться, пока его родственник посетит дом на Лубянке. Поутру он сел за стол и с чувством глубокого удовлетворения исполнил свой "гражданский долг", изложив все подробности ночного монолога Виктора. Затем не поленился и сам отнес заявление в приемную НКВД. Что было дальше - известно.
Признание Давыдова в том, что вся история с покушением на Сталина была выдумкой, повергло в замешательство видавшего виды следователя, поскольку ситуация явно не укладывалась в обычные рамки. На дворе 1937 год!
Арестованные отрицали предъявляемые обвинения, как правило, лишь на первом допросе, но потом признавали даже самые фантастические обвинения в свой адрес. Здесь же все было совершенно наоборот. Недоумевая, следователь спросил Давыдова: "Но разве вы не понимали, что ваша жена и другие родственники, услышав о том, что вы участвуете в таком гнусном преступлении, как подготовка убийства товарища Сталина, немедленно заявят об этом в НКВД? Чего ради вы подвергали себя такой опасности? " "Я не ожидал, что они донесут на меня в НКВД! " спокойно ответил ему лжетеррорист.
В свою очередь чекисты пытались проверить, когда же Давыдов лгал, а когда говорил правду. Были допрошены все его родственники, присутствовавшие на ночном семейном совете, инженер Евсеев и ряд других работников завода N 22, а также Наташа из Баковки. Здесь, между прочим, выяснилось, что Виктор обманывал и ее, обещая в скором времени жениться. А Евсеев заявил, что никаких отношений с Давыдовым, кроме служебных, у него не было, как не было совместных выпивок и катаний на машине.
Помимо допросов, по указанию НКВД, водолазы Экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН) обследовали дно Москвы-реки в том месте, где, по словам Давыдова, он бросил в прорубь бомбы и пистолет с патронами. Естественно, ничего не нашли. Вдобавок к этому врачи Бутырской тюрьмы провели психиатрическое обследование "террориста" на вменяемость и пришли к заключению, что он вполне здоров.
Однако человек, заявивший во всеуслышание в 1937 году о намерении, пусть даже и ложном, совершить покушение на Сталина, уже не мог оставаться на свободе. В той ситуации лучшим подарком Давыдову могла быть только сохраненная жизнь. 28 июня 1937 года Особое совещание при НКВД СССР "по подозрению в террористической деятельности" приговорило Виктора Ефимовича Давыдова к восьми годам тюремного заключения.
Полностью отбыв свой срок в Красноярском крае, он остался работать в одном из маленьких городков. Завел новую семью. Но ошибка молодости вновь напомнила о себе в 1952 году. Его, как "потенциального террориста", вновь арестовали и направили в ссылку. И только в 1955 году, будучи полностью реабилитированным, он смог окончательно вернуться к спокойной жизни.
ТЕРРОРИСТ, КОТОРЫЙ НЕ ХОТЕЛ УБИВАТЬ
Через некоторое время письмо, написанное в форме заявления, уже держал в руках дежурный оперативный работник Лубянки. "В НКВД СССР от Ильина Семена Алексеевича, говорилось в нем (здесь и далее фамилии действующих лиц изменены. Прим. авт.). Мой родственник по жене Виктор Ефимович Давыдов сегодня, 13 февраля, в беседе со мной сознался в том, что он принял участие в подготовке террористического акта против тов. Сталина. По его словам, 7 февраля в 16 часов дня он стоял на Можайском шоссе вооруженный бомбами и ждал автомобиль тов. Сталина чтобы совершить убийство тов. Сталина. Давыдов мне сказал, что совершить это преступление его научили инженеры завода N 22 Миронов и Евсеев. Давыдов теракта не совершил, потому что не хотел этого делать.
Давыдов работает на заводе N 22 и живет на Можайском шоссе.
Считаю своим долгом сообщить об этом немедленно".
Серьезность полученного сигнала не оставляла чекистам времени на его тщательную проверку и долгие раздумья, поскольку на карту была поставлена жизнь руководителя страны и вождя партии. Подозреваемый в подготовке теракта двадцатитрехлетний мастер авиационного завода N 22 Виктор Давыдов был арестован вечером того же дня и доставлен на допрос на Лубянку.
Во время первого же допроса он откровенно признался следователю в том, что указал в заявлении Ильин. Виктор подтвердил, что его начальники Миронов и Евсеев поручили ему убить Сталина в тот момент, когда машина будет проезжать по Можайскому шоссе. Для этой цели ему передали две бомбы, наган и 40 патронов к нему, которые он принес домой и спрятал в сарае с дровами. При этом Виктор, по просьбе следователя, подробно описал внешний вид и устройство бомб, заявив, что одну из них он планировал кинуть в машину вождя, а другой взорвать себя.
Затем "террорист" поведал чекистам детали несостоявшегося убийства Сталина:
"7 февраля 1937 года к 4 часам дня, когда должен был проехать Сталин, я положил в карман бомбы, наган и пошел к Можайскому шоссе. Недалеко от своего дома я выбрал место, где через шоссе проходит канавка, и машины здесь уменьшают скорость, и стал ждать автомобиля Сталина. Примерно в 4 часа дня на машине проехал Сталин, но я из-за нерешительности и боязни бросать бомбы не смог. После того как машина прошла, я вернулся домой. Бомбы, наган и патроны я бросил в прорубь на Москве-реке, недалеко от того места, где женщины стирают белье. С Мироновым и Евсеевым я не встречался из-за боязни, так как они угрожали меня убить, если я не смогу бросить бомбы в Сталина. Обо всем этом я рассказал жене, родственникам и хотел также заявить в НКВД, но не успел".
ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ
После подобных признаний у чекистов практически не оставалось сомнений в правдивости показаний Давыдова. Однако вскоре, когда его вызвали на очередной допрос и потребовали поподробнее рассказать об обстоятельствах, при которых инженер Евсеев завербовал его для совершения теракта над тов. Сталиным, Виктор, не моргнув глазом, сообщил: "Я заявляю, что я оклеветал в своих показаниях 13 февраля 1937 года, данных мною после моего ареста, себя и инженеров завода N 22 Евсеева и Миронова. Я никем из них не был завербован. Вся история с подготовкой теракта была мною выдумана от начала и до конца". Далее он поведал о причине, по которой дал волю своей бурной фантазии. Все оказалось довольно просто. Столь оригинальным способом Давыдов покрывал... свою супружескую неверность!
Тайной привязанностью Виктора оказалась его давняя знакомая по имени Наташа, проживавшая в подмосковном поселке Баковка. С ней-то и коротал вечера молодой мастер авиазавода. "Зачем вы к ней ездили? " наивно спросил следователь. "Я ухаживал за ней", ответил герой-любовник. "Вы что же, не унимался следователь, собирались бросить свою жену, которую, как вы сказали ранее, любите? ". "Нет, я просто хотел весело провести время", признался Давыдов.
При этом, приходя домой за полночь да еще к тому же нетрезвым, он сообщал жене, что задержался на работе. Чуть позже появились рассказы-небылицы о том, что остаться на заводе его просили непосредственные начальники инженеры Евсеев и Миронов. "В последнее время, говорил Виктор жене, эти люди стали проявлять ко мне повышенное внимание: катают на машине, угощают вином, дают деньги на карманные расходы".
Ко всему прочему для поездок в Баковку Давыдову частенько приходилось отпрашиваться с работы. Постоянные отлучки молодого мастера вскоре стали надоедать начальнику цеха, который поставил вопрос о снятии его с руководящей должности.
Эту новость Виктор воспринял как тяжелый удар. Но, не желая сообщать жене о своих неприятностях, а также об их истинных причинах, он стал убеждать ее в том, что лучше было бы им бросить суматошную Москву и переехать жить в какой-нибудь тихий южный городок.
Однако жена Давыдова покидать столицу совершенно не хотела.
ТЕАТР ОДНОГО АКТЕРА
Поняв, что подобные аргументы не оказывают на нее никакого воздействия, Виктор подключил всю свою бурную фантазию. В один из вечеров, явившись, как всегда, поздно, он рассказал супруге "страшную" историю о том, что Евсеев и Миронов впутали его в троцкистскую организацию и поручили ни много, ни мало убить товарища Сталина. В случае же невыполнения задания его, мол, ждет неминуемая расправа от рук троцкистов. При этом весь рассказ Давыдов разыграл по-актерски эмоционально. "Он в этот вечер был как сумасшедший, вспоминала на следствии его жена, метался по комнате, пугался всякого стука, говорил, что если его найдут, то убьют, собирался ехать ночевать к теще, уговаривал меня остаться дома. Рассказывал он долго, постоянно хватался за голову, очень страдал, предлагал мне умереть".
Этим же вечером, 12 февраля, чета Давыдовых на такси быстро отправилась к родителям жены, чтобы на семейном совете в присутствии и других родственников обсудить создавшуюся ситуацию и попытаться найти из нее правильный выход. За общим столом Виктор еще раз во всех подробностях и деталях поведал о своей несостоявшейся попытке убить товарища Сталина. Озабоченные родственники до самого утра совещались, решая, как лучше выпутаться из этой истории. Суть советов Виктору в основном свелась к тому, что ему самому надо пойти в НКВД и чистосердечно во всем признаться. Давыдов согласился и заявил, что после работы непременно пойдет на Лубянку.
Однако, выйдя вечером из ворот завода, он некоторое время погулял по городу и, придя домой в 10 часов с расстроенным видом, заявил, что в НКВД он все-таки был. "Ну что тебе там сказали? " спросила взволнованная жена. "Мне сказали, чтобы срочно уезжал из этого города", в очередной раз соврал Давыдов.
В 37-м БЕЗНАКАЗАННО НЕ ШУТИЛИ
А спустя несколько минут раздался звонок в дверь, за порогом которой стояли сотрудники НКВД. Давыдова арестовали и увезли в Бутырскую тюрьму. Оказалось, что присутствовавший на ночном семейном совете свояк "террориста" Семен Алексеевич Ильин решил не дожидаться, пока его родственник посетит дом на Лубянке. Поутру он сел за стол и с чувством глубокого удовлетворения исполнил свой "гражданский долг", изложив все подробности ночного монолога Виктора. Затем не поленился и сам отнес заявление в приемную НКВД. Что было дальше - известно.
Признание Давыдова в том, что вся история с покушением на Сталина была выдумкой, повергло в замешательство видавшего виды следователя, поскольку ситуация явно не укладывалась в обычные рамки. На дворе 1937 год!
Арестованные отрицали предъявляемые обвинения, как правило, лишь на первом допросе, но потом признавали даже самые фантастические обвинения в свой адрес. Здесь же все было совершенно наоборот. Недоумевая, следователь спросил Давыдова: "Но разве вы не понимали, что ваша жена и другие родственники, услышав о том, что вы участвуете в таком гнусном преступлении, как подготовка убийства товарища Сталина, немедленно заявят об этом в НКВД? Чего ради вы подвергали себя такой опасности? " "Я не ожидал, что они донесут на меня в НКВД! " спокойно ответил ему лжетеррорист.
В свою очередь чекисты пытались проверить, когда же Давыдов лгал, а когда говорил правду. Были допрошены все его родственники, присутствовавшие на ночном семейном совете, инженер Евсеев и ряд других работников завода N 22, а также Наташа из Баковки. Здесь, между прочим, выяснилось, что Виктор обманывал и ее, обещая в скором времени жениться. А Евсеев заявил, что никаких отношений с Давыдовым, кроме служебных, у него не было, как не было совместных выпивок и катаний на машине.
Помимо допросов, по указанию НКВД, водолазы Экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН) обследовали дно Москвы-реки в том месте, где, по словам Давыдова, он бросил в прорубь бомбы и пистолет с патронами. Естественно, ничего не нашли. Вдобавок к этому врачи Бутырской тюрьмы провели психиатрическое обследование "террориста" на вменяемость и пришли к заключению, что он вполне здоров.
Однако человек, заявивший во всеуслышание в 1937 году о намерении, пусть даже и ложном, совершить покушение на Сталина, уже не мог оставаться на свободе. В той ситуации лучшим подарком Давыдову могла быть только сохраненная жизнь. 28 июня 1937 года Особое совещание при НКВД СССР "по подозрению в террористической деятельности" приговорило Виктора Ефимовича Давыдова к восьми годам тюремного заключения.
Полностью отбыв свой срок в Красноярском крае, он остался работать в одном из маленьких городков. Завел новую семью. Но ошибка молодости вновь напомнила о себе в 1952 году. Его, как "потенциального террориста", вновь арестовали и направили в ссылку. И только в 1955 году, будучи полностью реабилитированным, он смог окончательно вернуться к спокойной жизни.