Если вы обладаете любой информацией о совершенных или готовящихся терактах, просьба обращаться в ФСБ России по телефонам:
+7 (495) 224-22-22 8 (800) 224-22-22
Для получения информации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию российских и иностранных граждан (лиц без гражданства), выдачи пропусков для въезда (прохода) лиц и транспортных средств в пограничную зону, выдачи разрешения на неоднократное пересечение иностранными судами государственной границы Российской Федерации на море обращаться в ВЕБ-ПРИЕМНУЮ ФСБ России
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОПЕРАТИВНЫХ РАДИОИГР С ПРОТИВНИКОМ НА НАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
05.12.2005
“Лубянские чтения” 2005 года.
С началом Великой Отечественной войны перед органами государственной безопасности встали сложные и ответственные задачи. Высокая активность немецко-фашистской разведки, изощренность форм и методов ее подрывной деятельности потребовали от советской контрразведки огромного напряжения и сил. Нужно было сорвать планы немецкого командования, направленные на проведение разведывательно-диверсионной работы против СССР, парализовать деятельность германской разведки и вместе с тем, действуя решительно и продуманно, перехватить инициативу и направить оружие против его самого.
Чтобы сбить активность разведывательных органов противника, ввести их в заблуждение, выяснить враждебные планы немецкого командования, а также для выявления вражеской агентуры, органы государственной безопасности применяли самые разнообразные средства, в том числе и радиоигры.
(Радиоигра - 1. Использование спецслужбами в своих интересах находящихся под их контролем радиоканалов связи иностранных разведок со своей агентурой, а также их агентов-радистов. 2. Механизм принуждения контрразведкой агентов противника действовать под своим контролем и передавать дезинформационные сведения противной стороне.) (1).
В 1941-1942 гг. оперативное руководство радиоиграми с противником осуществляли 4-е Управление НКВД по зафронтовой работе, 1-й отдел 2-го КРУ НКВД, а также местные территориальные органы особые отделы. С 1943 года вся координация радиоиграми проводимыми органами безопасности перешла в 3-й отдел Главного управления контрразведки "Смерш" НКО СССР.
К участию в радиоиграх привлекались задержанные и перевербованные немецкие агенты-радисты, а также агенты НКВД СССР, внедренные в германские разведорганы и переброшенные затем противником на советскую территорию с радиостанциями. Органы госбезопасности тщательно следили за тем, как реагирует противник на передаваемые ему сообщения. При малейших признаках недоверия с его стороны в радиоигру вносились соответствующие изменения. Сеансы радиосвязи, как правило, проводились из того района, где согласно заданию немецкой разведки должен был находиться ее агент. Перед сеансом радиосвязи с вражеским разведцентром радист инструктировался о том, как он должен вести переговоры. (2)
За годы войны проведено 193 радиоигры, в результате чего на нашу сторону было выведено и арестовано более 400 сотрудников и агентов немецких спецслужб (3). Каждая из них являлась своеобразной агентурной разработкой с применением многих агентурно-оперативных средств и проведением, основанных на легендах, самых разнообразных агентурных комбинаций как в тылу, так и за линией фронта.
Условия ведения радиоигр требовали от чекистов большой организованности и оперативности в проведении мероприятий, умения быстро ориентироваться и действовать в самых разнообразных и часто изменяющихся ситуациях и обстановке.
В оперативной игре проводились различные комбинации с целью вывода на подставные явочные адреса-ловушки немецких агентов-курьеров.
На разных этапах радиоигр участвовало большое количество людей: сотрудников и агентов НКГБ, перевербованных вражеских агентов, завербованных агентов из числа немецких военнопленных, а в отдельных операциях участвовали бойцы войск НКВД
Задействование в радиоиграх большого количества людей требовало строгой централизации руководства всей работы, четкого взаимодействия ведущих радиоигры сотрудников с различными службами советской контрразведки и другими подразделениями НКГБ и НКВД.
Особенно жестко выполнялось требование централизации руководства работой по дезинформации противника. Тексты радиограмм разрабатывались контрразведкой совместно с Генштабом Красной Армии, а особенно важные - даже со Ставкой Верховного Главнокомандования (4).
Наряду с арестом о обезвреживанием вражеской агентуры, советские контрразведчики узнавали запросы и интересы разведорганов немцев и удовлетворяя эти запросы, широко продвигали в интересах Красной Армии дезинформации.
Самыми известными радиоиграми проведенными органами госбезопасности в годы войны принято считать "Монастырь" и "Березено". О дынных радиоиграх в настоящее время написано большое количество статей и книг.
В связи с этим хотелось бы привести в качестве примеров, радиогры, проведенные территориальными органами НКВД СССР.
С осени 1941 года абвер усилил заброску с воздуха своей агентуры в районы Московской области. К этому времени Контрразведывательный отдел УНКВД МО создал надежную систему по выявлению вражеской агентуры. В штаб-квартире Московского управления, располагавшейся на улице Дзержинского, 14, в эти дни постоянно дежурила специальная опергруппа под руководством начальника КРО подполковника госбезопасности С.М. Федосеева. С поступлением сигнала от населения или истребительных батальонов о состоявшейся выброске вражеских парашютистов контрразведчики немедленно отправлялись на место их вероятного приземления, организовав их розыск и задержание.
Среди операций КРО столичного УНКВД особое место занимает радиоигра под кодовым названием "Находка".
10 февраля 1943 года в Управление НКВД по Московской области по телефону поступило сообщением, что сторож одной из деревень Волоколамского района заметил, что на рассвете от низколетящего самолета, отделилось несколько парашютистов. К месту происшествия незамедлительно выехала опергруппа УНКВД. В результате оперативно-розыскных мероприятий, поисковиками был задержан показавшийся подозрительным лейтенант, предъявивший документы на имя Григорьева Михаила Петровича. При поверхностном осмотре документы не вызывали сомнений. Его выдала обнаруженная при нем радиостанция, упакованная в чемодане и крупная сумма денег, происхождение которых он объяснить не смог.
В ходе допроса задержанного, удалось выяснить, что Григорьев является одним из трех разыскиваемых парашютистов, выброшенных с самолета в ночь с 9 на 10 февраля.
Григорьев был агентом-радистом и в абвере значился под псевдонимом "Гайдаров". Как и остальных членов этой группы, его снабдили форменной одеждой младшего комсостава Красной Армии, соответствующей легендой и фиктивными документами. По словам радиста, их выброска происходила с определенными интервалами, поэтому они оказались на значительном расстоянии друг от друга, вследствие чего им пришлось довольно много времени потратить на взаимные поиски. Двоим удалось соединиться. Прождав безрезультатно два часа третьего и понимая, что задерживаться далее в районе выброски опасно, они решили оттуда выбираться. Прежде чем разойтись в разные стороны, условились, что в дальнейшем пункты их встреч будут меняться и что, предосторожности ради, они не станут раскрывать друг перед другом адреса своего постоянного местонахождения.
Следует отметить, что третий агент так и не дал о себе знать и, несмотря на принятые меры, не был обнаружен. Очевидно, оказавшись на родной земле, решил не ввязываться в шпионские дела.
В ходе допроса Григорьева было выяснено, что перед группой абвер поставил задачу: осесть на территории Московской области в местах, близко расположенных к идущим на запад магистралям, и неослабно, круглые сутки следить за продвижением воинских эшелонов по железной и шоссейной дорогам в направлении Москва - Ржев. Первый выход в эфир планировался либо после приземления, либо после устройства на жительство.
Проанализировав ситуацию, оценив личность задержанного, начальником управления комиссаром госбезопасности 3-го ранга Михаилом Ивановичем Журавлевым было принято решение о завязывании радиоигры с абвером.
Предложение о сотрудничестве с органами советской контрразведки радист принял охотно. Его искренность не вызывала сомнений. Доказательством этому служило прежде всего то, что он по своей инициативе рассказал во всех подробностях о Борисовской и Катынской разведшколах абвера, их личном составе, а главное, сообщил известные ему сведения о ряде заброшенных и подготавливаемых к заброске в наш тыл агентов врага. 13 февраля 1943 года в обусловленное время агент-радист вышел на связь с разведцентром. Доложил, что высадка прошла благополучно, но ему удалось встретиться лишь с одним из двух парашютистов. Другой несмотря на принятые ими энергичные меры так и не был обнаружен. Заканчивалась передача на оптимистической ноте: радист заверял шефов, что приступил к делу и постарается в ближайшие дни доложить о первых результатах выполнения задания.
В ответной шифрограмме разведцентр с использованием условного знака упорно добивался ответа на вопрос: "Не угрожает ли радисту опасность со стороны НКВД и не работает ли он под его диктовку?"
Контрразведчики насторожились: не удалось ли противнику каким-то образом разгадать их замысел? Поняли ли абверовцы, что в результате перевербовки их радиста они становились жертвой дезинформации? Не так-то просто и легко было в условиях войны в этом разобраться, уловить и разглядеть существо дела.
Передаваемая в германский штаб дезинформация вряд ли бы выдержала испытание, если бы в ней не присутствовала какая-то доля правды. Придавая важное значение этой стороне дела, Оперативное управление, Генерального штаба возглавляемое в то время генералом С.М. Штеменко, сумело создать тщательно продуманную и практически достаточно эффективную систему. В его составе постоянно функционировала группа специально выделенных высококвалифицированных "направленцев", в обязанность которой входила отработка дезинформации, которую желательно было довести до немецких штабов, чтобы ввести их в заблуждение относительно истинных планов советского командования. Надо заметить, что объем передаваемой дезинформации был достаточно обширен. В центральном аппарате органов госбезопасности поддержание контактов с Оперативным управлением Генштаба было сконцентрировано в руках заместителя начальника 2-го (контрразведывательного) Управления НКВД генерала Л.Ф. Райхмана.
Потеря третьего участника заброшенной в тыл Красной Армии группы парашютистов была, пожалуй, одной из слабых, уязвимых и даже опасных сторон затеваемой операции. Понимая, что это обстоятельство определенно должно насторожить абвер и даже, быть может, вызвать сомнение в целесообразности продолжения игры было принято решение оставить второго агента пока на свободе (что обычно делалось редко), открыто не чинить ему препятствий, но держать постоянно в поле зрения. Была уверенность, что это придаст поведению участников радиоигры большую естественность. Когда спустя несколько дней оставшийся на свободе второй лазутчик явился, чтобы вручить радисту собранные шпионские сведения, он был взят под наружное наблюдение. Следившим за ним разведчикам, хорошо знавшим свое дело, удалось установить населенный пункт и дом, где он обосновался. В последующем оперативный контроль за вражеским агентом осуществлялся с помощью негласных помощников из числа железнодорожников.
Основной целью радиоигры "Находка" было создание условий для дополнительного канала продвижения военной дезинформации.
С учетом того, что перевербованный радист по ходу операции заслужил доверия, то в эфир он стал выходить хотя и под контролем, но без физического сопровождения. Он самостоятельно поселился в доме одинокой пожилой женщины, монахини, за которым было установлено круглосуточное скрытое наблюдение. По соседству с радистом устроили на жительство опытного сотрудника СКРО УНКВД МО Николая Грачева, который опекал его с момента задержания. В процессе почти ежедневного общения он оказывал на него нужное влияние, тем более они оказались одногодками и между ними установились дружеские отношения.
16 февраля абверовский разведцентр, отбросив зародившиеся у него на первых порах сомнения, передал шифрограмму следующего содержания: "Поздравляем Вас с Вашим благополучным приездом. Хорошо, хорошо, сказал доктор. Приветствуем Вас - верных". После этого, казалось, ничто не предвещало провала и все шло по задуманному чекистами плану.
В конце февраля 1943 года радист сообщил в радио-центр абвера об устройстве на новое жительство. Выход в эфир стал регулярным - почти каждые три дня он передавал в разведцентр дезинформационные сведения о движении грузопотоков по железной и шоссейной дорогам, состоянии противовоздушной обороны и всех происходящих изменениях в местном военном гарнизоне. Регулярно, почти каждый радиосеанс, передавались метеосводки, к которым противник проявлял повышенный интерес. Как можно было судить по реакции разведцентра на передаваемую информацию и исходящим от него заданиям и запросам, абвер относился к работе своих агентов с нарастающим доверием, высоко оценивая их "смелость и находчивость". 21 марта из Абвера поступила шифрограмма, в которой сообщалось, что Григорьев и его напарник награждены орденами "За храбрость" 2-го класса. Мы радуемся вместе с вами за заслуженную награду и ждем тот день, когда сможем вручить вам ордена за верную службу фюреру. Учитывая благоприятную ситуацию, сотрудники УНКВД по Московской области повели дальнейшую игру с расчетом на вывод и захват курьера германской разведки. Было известно, что связь с абверовским разведцентром лазутчики должны были поддерживать только при помощи радиостанции. Никаких явок на советской территории им дано не было. При возникновении нужды в документах, деньгах, экипировке и продовольствии им надлежало подобрать удобную площадку для сброса необходимого с самолета и сообщить ее координаты радиограммой.
26 марта Григорьев отправил в радио-центр телеграмму с напоминанием о том, что истекает срок действия фиктивных документов, которыми их снабдил Абвер, а также необходимостью получения новых акаммуляторов. Спустя неделю, последовал ответ: "Новые документы изготовляются и будут сброшены с самолета". Под благовидным предлогом вариант с самолетом удалось отклонить. Немцы с этим согласились. Остановились на подсказанном им варианте доставки документов и питания для рации курьером, который должен был явиться по месту жительства радиста.
Неожиданно для сотрудников контрразведывательной службы Московского управления радиоигра привлекла внимание И.В. Сталина. Как выяснилось, Верховный интересовался не только боевыми военными операциями, но и нашими, чекистскими. О радиоигре "Находка" ему доложил начальник военной контрразведки B.C. Абакумов.
По команде Абакумова сотрудниками Московского управления была подготовлена справка, в которой излагались пути развития игры, а также прилагался проект очередного сообщения в радиоцентр.
Через два дня около семи часов утра пост наружного наблюдения зафиксировал приход в дом монахини, где жил радист, неизвестного в форме лейтенанта Красной Армии. Убедившись в личности радиста, он сообщил, что по поручению "зондерфюрера" доставил все необходимое. Две вещевые сумки с содержимым он, чтобы не подвергать себя риску, надежно спрятал недалеко от станции Волоколамск.
О прибытии "гостя" немедленно было доложено Абакумову.
С целью выяснить, где и как агентура немецкой разведки преодолевает линию фронта, возвращаясь с задания, какими опорными пунктами во фронтовой полосе пользуется, наркомом "Смерша" было принято решение осуществить арест курьера в самом последнем пункте пути его следования через фронтовую полосу.
Также было признано целесообразным, чтобы текст шифрограммы о выполнении поручения разведцентра исходил от самого курьера и был составлен им лично. В окончательном виде он выглядел так: "16 апреля добрался благополучно, передачу передают. Все в порядке. Привет доктору. Антонов". Некоторое время спустя в связи с изменившейся обстановкой на фронте оставшийся вне подозрений радист получил указание от немецкого разведцентра переместиться дальше на запад, а радиоигра "Находка" перешла из рук УНКГБ Московской области в ведение военной контрразведки действующей армии. В результате радиоигры наряду с продвижением в немецкие штабы дезинформации удалось вызвать и обезвредить семь вражеских агентов". (5)
Как уже говорилось выше, советская контрразведка активно использовала в радиоиграх агентов противника, добровольно явившихся в органы безопасности с повинной.
До середины 1942 года каждый третий фашистский агент, перейдя линию фронта, спешил сдаться милиции, чекистам или представителям советской власти. К 1943 году их количество увеличилось до 45%. Например, из 185 арестованных выпускников Варшавской разведшколы с повинной явились 99 человек (5).
Одна из таких успешных радиоигр, в ходе которой с берегов Волги в абвер шло огромное количество дезинформации, была проведена Управлением НКВД СССР по Куйбышевской области.
В начале 1942 года на территорию Куйбышевской области после окончания одной из разведшкол, находящейся под Варшавой была заброшена группа агентов абвера.
Интерес к Куйбышевской области немецкая разведка начала проявлять еще до начала войны. В ту пору г. Куйбышев с его полумиллионным населением становился одним из наиболее развитых промышленных центров страны.
Но особый интерес стал проявляться, после того как город стал запасной столицей СССР, куда в октябре 1941 года эвакуировались аппарат ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР, Президиум Верховного Совета, а также эвакуированные с запада страны более 40 крупнейших оборонных предприятий.
Выброшенная группа состояла из двух человек Васильченко и Давыдова. Агент Васильченко еще в немецкой "учебке" решил, что сразу же после заброски в тыл придет с повинной, что он и сделал. Его же напарник Давыдов оказался полной противоположностью - бывшим уголовником и настоящим предателем. После ареста и допроса Довыдова переправили в Москву, а вместо него к Васильченко приставили старшего оперуполномоченного НКГБ СССР Фортуната Козика.
Их группа получила кодовое название "Кустарник". Разведчики выходили в эфир два раза в сутки, составляли шифровки, учитывая обстановку на фронте. Их "деза" казалась настолько правдивой, что немцы стали проверять благонадежность источника. Наконец, пришел ответ: "Благодарим за работу, продолжайте собирать информацию".
Дом в Сызрани на ул. Интернациональной, где жили Козик и Васильченко, находился под постоянным наблюдением чекистов: нужно было взять агента - связника. Но немцы о нем пока ничего не сообщали. И только после того, как сигнал рации стал совсем слабым (садилось питание), пришла шифровка, что связник уже прибыл и скоро появится на конспиративной квартире.
Вновь прибывшим агентом оказался Береговой, который учился в одной школе с Васильченко и считавшийся одним из лучших по диверсионной подготовке. По прибытию на явочную квартиру связник был арестован. Сведения, полученные от него, прояснили секреты операции "Цеппелин". Получая дезинформацию из Сызрани, немцы до последнего верили совей "восточной" агентуре.
К оперативным результатам "Кустарника" можно отнести следующее: в 1942 году немецкая разведка благодаря нашей дезинформации допустила крупный просчет, не заметив сосредоточение советских войск под Сталинградом; ни один из объектов диверсионных устремлений вражеских агентов, заброшенных в область, не был уничтожен; чекисты захватили разведчиков-диверсантов, агентов-связников, от которых, помимо другой ценной информации, получили точные координаты Варшавской разведшколы, где они проходили подготовку. Данные передали авиации, и "центр подготовки" был подвергнут бомбардировке (6).
Успехи, которых добились сотрудники органов государственной безопасности в результате осуществления радиоигр с немецкой разведкой, являлись одним из ярких эпизодов героического вклада чекистов в общенародное дело победы советского народа в Великой Отечественной войне.
1. Котенёв А.А., Лекарев С.В. Современный энциклопедический словарь. Секьюрити. - М.: Ягуар, 2001, стр. 349.
2. История советских органов безопасности. М., 1977, стр. 380.
3. С. Чертопруд. НКВД-НКГБ в годы Великой Отечественной войны. - М.: Яуза, 2005, стр.185.
4. ИНТЕРФАКС-АВН, 18.04.03.
5. Лубянка 2. Из истории отечественной контрразведки. -М.: "Мосгорархив", 1999, стр.238-244.
6. Крепость на Волге. 85 лет УФСБ РФ по Самарской области. Самара, 2003, стр.43-44.
Чтобы сбить активность разведывательных органов противника, ввести их в заблуждение, выяснить враждебные планы немецкого командования, а также для выявления вражеской агентуры, органы государственной безопасности применяли самые разнообразные средства, в том числе и радиоигры.
(Радиоигра - 1. Использование спецслужбами в своих интересах находящихся под их контролем радиоканалов связи иностранных разведок со своей агентурой, а также их агентов-радистов. 2. Механизм принуждения контрразведкой агентов противника действовать под своим контролем и передавать дезинформационные сведения противной стороне.) (1).
В 1941-1942 гг. оперативное руководство радиоиграми с противником осуществляли 4-е Управление НКВД по зафронтовой работе, 1-й отдел 2-го КРУ НКВД, а также местные территориальные органы особые отделы. С 1943 года вся координация радиоиграми проводимыми органами безопасности перешла в 3-й отдел Главного управления контрразведки "Смерш" НКО СССР.
К участию в радиоиграх привлекались задержанные и перевербованные немецкие агенты-радисты, а также агенты НКВД СССР, внедренные в германские разведорганы и переброшенные затем противником на советскую территорию с радиостанциями. Органы госбезопасности тщательно следили за тем, как реагирует противник на передаваемые ему сообщения. При малейших признаках недоверия с его стороны в радиоигру вносились соответствующие изменения. Сеансы радиосвязи, как правило, проводились из того района, где согласно заданию немецкой разведки должен был находиться ее агент. Перед сеансом радиосвязи с вражеским разведцентром радист инструктировался о том, как он должен вести переговоры. (2)
За годы войны проведено 193 радиоигры, в результате чего на нашу сторону было выведено и арестовано более 400 сотрудников и агентов немецких спецслужб (3). Каждая из них являлась своеобразной агентурной разработкой с применением многих агентурно-оперативных средств и проведением, основанных на легендах, самых разнообразных агентурных комбинаций как в тылу, так и за линией фронта.
Условия ведения радиоигр требовали от чекистов большой организованности и оперативности в проведении мероприятий, умения быстро ориентироваться и действовать в самых разнообразных и часто изменяющихся ситуациях и обстановке.
В оперативной игре проводились различные комбинации с целью вывода на подставные явочные адреса-ловушки немецких агентов-курьеров.
На разных этапах радиоигр участвовало большое количество людей: сотрудников и агентов НКГБ, перевербованных вражеских агентов, завербованных агентов из числа немецких военнопленных, а в отдельных операциях участвовали бойцы войск НКВД
Задействование в радиоиграх большого количества людей требовало строгой централизации руководства всей работы, четкого взаимодействия ведущих радиоигры сотрудников с различными службами советской контрразведки и другими подразделениями НКГБ и НКВД.
Особенно жестко выполнялось требование централизации руководства работой по дезинформации противника. Тексты радиограмм разрабатывались контрразведкой совместно с Генштабом Красной Армии, а особенно важные - даже со Ставкой Верховного Главнокомандования (4).
Наряду с арестом о обезвреживанием вражеской агентуры, советские контрразведчики узнавали запросы и интересы разведорганов немцев и удовлетворяя эти запросы, широко продвигали в интересах Красной Армии дезинформации.
Самыми известными радиоиграми проведенными органами госбезопасности в годы войны принято считать "Монастырь" и "Березено". О дынных радиоиграх в настоящее время написано большое количество статей и книг.
В связи с этим хотелось бы привести в качестве примеров, радиогры, проведенные территориальными органами НКВД СССР.
С осени 1941 года абвер усилил заброску с воздуха своей агентуры в районы Московской области. К этому времени Контрразведывательный отдел УНКВД МО создал надежную систему по выявлению вражеской агентуры. В штаб-квартире Московского управления, располагавшейся на улице Дзержинского, 14, в эти дни постоянно дежурила специальная опергруппа под руководством начальника КРО подполковника госбезопасности С.М. Федосеева. С поступлением сигнала от населения или истребительных батальонов о состоявшейся выброске вражеских парашютистов контрразведчики немедленно отправлялись на место их вероятного приземления, организовав их розыск и задержание.
Среди операций КРО столичного УНКВД особое место занимает радиоигра под кодовым названием "Находка".
10 февраля 1943 года в Управление НКВД по Московской области по телефону поступило сообщением, что сторож одной из деревень Волоколамского района заметил, что на рассвете от низколетящего самолета, отделилось несколько парашютистов. К месту происшествия незамедлительно выехала опергруппа УНКВД. В результате оперативно-розыскных мероприятий, поисковиками был задержан показавшийся подозрительным лейтенант, предъявивший документы на имя Григорьева Михаила Петровича. При поверхностном осмотре документы не вызывали сомнений. Его выдала обнаруженная при нем радиостанция, упакованная в чемодане и крупная сумма денег, происхождение которых он объяснить не смог.
В ходе допроса задержанного, удалось выяснить, что Григорьев является одним из трех разыскиваемых парашютистов, выброшенных с самолета в ночь с 9 на 10 февраля.
Григорьев был агентом-радистом и в абвере значился под псевдонимом "Гайдаров". Как и остальных членов этой группы, его снабдили форменной одеждой младшего комсостава Красной Армии, соответствующей легендой и фиктивными документами. По словам радиста, их выброска происходила с определенными интервалами, поэтому они оказались на значительном расстоянии друг от друга, вследствие чего им пришлось довольно много времени потратить на взаимные поиски. Двоим удалось соединиться. Прождав безрезультатно два часа третьего и понимая, что задерживаться далее в районе выброски опасно, они решили оттуда выбираться. Прежде чем разойтись в разные стороны, условились, что в дальнейшем пункты их встреч будут меняться и что, предосторожности ради, они не станут раскрывать друг перед другом адреса своего постоянного местонахождения.
Следует отметить, что третий агент так и не дал о себе знать и, несмотря на принятые меры, не был обнаружен. Очевидно, оказавшись на родной земле, решил не ввязываться в шпионские дела.
В ходе допроса Григорьева было выяснено, что перед группой абвер поставил задачу: осесть на территории Московской области в местах, близко расположенных к идущим на запад магистралям, и неослабно, круглые сутки следить за продвижением воинских эшелонов по железной и шоссейной дорогам в направлении Москва - Ржев. Первый выход в эфир планировался либо после приземления, либо после устройства на жительство.
Проанализировав ситуацию, оценив личность задержанного, начальником управления комиссаром госбезопасности 3-го ранга Михаилом Ивановичем Журавлевым было принято решение о завязывании радиоигры с абвером.
Предложение о сотрудничестве с органами советской контрразведки радист принял охотно. Его искренность не вызывала сомнений. Доказательством этому служило прежде всего то, что он по своей инициативе рассказал во всех подробностях о Борисовской и Катынской разведшколах абвера, их личном составе, а главное, сообщил известные ему сведения о ряде заброшенных и подготавливаемых к заброске в наш тыл агентов врага. 13 февраля 1943 года в обусловленное время агент-радист вышел на связь с разведцентром. Доложил, что высадка прошла благополучно, но ему удалось встретиться лишь с одним из двух парашютистов. Другой несмотря на принятые ими энергичные меры так и не был обнаружен. Заканчивалась передача на оптимистической ноте: радист заверял шефов, что приступил к делу и постарается в ближайшие дни доложить о первых результатах выполнения задания.
В ответной шифрограмме разведцентр с использованием условного знака упорно добивался ответа на вопрос: "Не угрожает ли радисту опасность со стороны НКВД и не работает ли он под его диктовку?"
Контрразведчики насторожились: не удалось ли противнику каким-то образом разгадать их замысел? Поняли ли абверовцы, что в результате перевербовки их радиста они становились жертвой дезинформации? Не так-то просто и легко было в условиях войны в этом разобраться, уловить и разглядеть существо дела.
Передаваемая в германский штаб дезинформация вряд ли бы выдержала испытание, если бы в ней не присутствовала какая-то доля правды. Придавая важное значение этой стороне дела, Оперативное управление, Генерального штаба возглавляемое в то время генералом С.М. Штеменко, сумело создать тщательно продуманную и практически достаточно эффективную систему. В его составе постоянно функционировала группа специально выделенных высококвалифицированных "направленцев", в обязанность которой входила отработка дезинформации, которую желательно было довести до немецких штабов, чтобы ввести их в заблуждение относительно истинных планов советского командования. Надо заметить, что объем передаваемой дезинформации был достаточно обширен. В центральном аппарате органов госбезопасности поддержание контактов с Оперативным управлением Генштаба было сконцентрировано в руках заместителя начальника 2-го (контрразведывательного) Управления НКВД генерала Л.Ф. Райхмана.
Потеря третьего участника заброшенной в тыл Красной Армии группы парашютистов была, пожалуй, одной из слабых, уязвимых и даже опасных сторон затеваемой операции. Понимая, что это обстоятельство определенно должно насторожить абвер и даже, быть может, вызвать сомнение в целесообразности продолжения игры было принято решение оставить второго агента пока на свободе (что обычно делалось редко), открыто не чинить ему препятствий, но держать постоянно в поле зрения. Была уверенность, что это придаст поведению участников радиоигры большую естественность. Когда спустя несколько дней оставшийся на свободе второй лазутчик явился, чтобы вручить радисту собранные шпионские сведения, он был взят под наружное наблюдение. Следившим за ним разведчикам, хорошо знавшим свое дело, удалось установить населенный пункт и дом, где он обосновался. В последующем оперативный контроль за вражеским агентом осуществлялся с помощью негласных помощников из числа железнодорожников.
Основной целью радиоигры "Находка" было создание условий для дополнительного канала продвижения военной дезинформации.
С учетом того, что перевербованный радист по ходу операции заслужил доверия, то в эфир он стал выходить хотя и под контролем, но без физического сопровождения. Он самостоятельно поселился в доме одинокой пожилой женщины, монахини, за которым было установлено круглосуточное скрытое наблюдение. По соседству с радистом устроили на жительство опытного сотрудника СКРО УНКВД МО Николая Грачева, который опекал его с момента задержания. В процессе почти ежедневного общения он оказывал на него нужное влияние, тем более они оказались одногодками и между ними установились дружеские отношения.
16 февраля абверовский разведцентр, отбросив зародившиеся у него на первых порах сомнения, передал шифрограмму следующего содержания: "Поздравляем Вас с Вашим благополучным приездом. Хорошо, хорошо, сказал доктор. Приветствуем Вас - верных". После этого, казалось, ничто не предвещало провала и все шло по задуманному чекистами плану.
В конце февраля 1943 года радист сообщил в радио-центр абвера об устройстве на новое жительство. Выход в эфир стал регулярным - почти каждые три дня он передавал в разведцентр дезинформационные сведения о движении грузопотоков по железной и шоссейной дорогам, состоянии противовоздушной обороны и всех происходящих изменениях в местном военном гарнизоне. Регулярно, почти каждый радиосеанс, передавались метеосводки, к которым противник проявлял повышенный интерес. Как можно было судить по реакции разведцентра на передаваемую информацию и исходящим от него заданиям и запросам, абвер относился к работе своих агентов с нарастающим доверием, высоко оценивая их "смелость и находчивость". 21 марта из Абвера поступила шифрограмма, в которой сообщалось, что Григорьев и его напарник награждены орденами "За храбрость" 2-го класса. Мы радуемся вместе с вами за заслуженную награду и ждем тот день, когда сможем вручить вам ордена за верную службу фюреру. Учитывая благоприятную ситуацию, сотрудники УНКВД по Московской области повели дальнейшую игру с расчетом на вывод и захват курьера германской разведки. Было известно, что связь с абверовским разведцентром лазутчики должны были поддерживать только при помощи радиостанции. Никаких явок на советской территории им дано не было. При возникновении нужды в документах, деньгах, экипировке и продовольствии им надлежало подобрать удобную площадку для сброса необходимого с самолета и сообщить ее координаты радиограммой.
26 марта Григорьев отправил в радио-центр телеграмму с напоминанием о том, что истекает срок действия фиктивных документов, которыми их снабдил Абвер, а также необходимостью получения новых акаммуляторов. Спустя неделю, последовал ответ: "Новые документы изготовляются и будут сброшены с самолета". Под благовидным предлогом вариант с самолетом удалось отклонить. Немцы с этим согласились. Остановились на подсказанном им варианте доставки документов и питания для рации курьером, который должен был явиться по месту жительства радиста.
Неожиданно для сотрудников контрразведывательной службы Московского управления радиоигра привлекла внимание И.В. Сталина. Как выяснилось, Верховный интересовался не только боевыми военными операциями, но и нашими, чекистскими. О радиоигре "Находка" ему доложил начальник военной контрразведки B.C. Абакумов.
По команде Абакумова сотрудниками Московского управления была подготовлена справка, в которой излагались пути развития игры, а также прилагался проект очередного сообщения в радиоцентр.
Через два дня около семи часов утра пост наружного наблюдения зафиксировал приход в дом монахини, где жил радист, неизвестного в форме лейтенанта Красной Армии. Убедившись в личности радиста, он сообщил, что по поручению "зондерфюрера" доставил все необходимое. Две вещевые сумки с содержимым он, чтобы не подвергать себя риску, надежно спрятал недалеко от станции Волоколамск.
О прибытии "гостя" немедленно было доложено Абакумову.
С целью выяснить, где и как агентура немецкой разведки преодолевает линию фронта, возвращаясь с задания, какими опорными пунктами во фронтовой полосе пользуется, наркомом "Смерша" было принято решение осуществить арест курьера в самом последнем пункте пути его следования через фронтовую полосу.
Также было признано целесообразным, чтобы текст шифрограммы о выполнении поручения разведцентра исходил от самого курьера и был составлен им лично. В окончательном виде он выглядел так: "16 апреля добрался благополучно, передачу передают. Все в порядке. Привет доктору. Антонов". Некоторое время спустя в связи с изменившейся обстановкой на фронте оставшийся вне подозрений радист получил указание от немецкого разведцентра переместиться дальше на запад, а радиоигра "Находка" перешла из рук УНКГБ Московской области в ведение военной контрразведки действующей армии. В результате радиоигры наряду с продвижением в немецкие штабы дезинформации удалось вызвать и обезвредить семь вражеских агентов". (5)
Как уже говорилось выше, советская контрразведка активно использовала в радиоиграх агентов противника, добровольно явившихся в органы безопасности с повинной.
До середины 1942 года каждый третий фашистский агент, перейдя линию фронта, спешил сдаться милиции, чекистам или представителям советской власти. К 1943 году их количество увеличилось до 45%. Например, из 185 арестованных выпускников Варшавской разведшколы с повинной явились 99 человек (5).
Одна из таких успешных радиоигр, в ходе которой с берегов Волги в абвер шло огромное количество дезинформации, была проведена Управлением НКВД СССР по Куйбышевской области.
В начале 1942 года на территорию Куйбышевской области после окончания одной из разведшкол, находящейся под Варшавой была заброшена группа агентов абвера.
Интерес к Куйбышевской области немецкая разведка начала проявлять еще до начала войны. В ту пору г. Куйбышев с его полумиллионным населением становился одним из наиболее развитых промышленных центров страны.
Но особый интерес стал проявляться, после того как город стал запасной столицей СССР, куда в октябре 1941 года эвакуировались аппарат ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР, Президиум Верховного Совета, а также эвакуированные с запада страны более 40 крупнейших оборонных предприятий.
Выброшенная группа состояла из двух человек Васильченко и Давыдова. Агент Васильченко еще в немецкой "учебке" решил, что сразу же после заброски в тыл придет с повинной, что он и сделал. Его же напарник Давыдов оказался полной противоположностью - бывшим уголовником и настоящим предателем. После ареста и допроса Довыдова переправили в Москву, а вместо него к Васильченко приставили старшего оперуполномоченного НКГБ СССР Фортуната Козика.
Их группа получила кодовое название "Кустарник". Разведчики выходили в эфир два раза в сутки, составляли шифровки, учитывая обстановку на фронте. Их "деза" казалась настолько правдивой, что немцы стали проверять благонадежность источника. Наконец, пришел ответ: "Благодарим за работу, продолжайте собирать информацию".
Дом в Сызрани на ул. Интернациональной, где жили Козик и Васильченко, находился под постоянным наблюдением чекистов: нужно было взять агента - связника. Но немцы о нем пока ничего не сообщали. И только после того, как сигнал рации стал совсем слабым (садилось питание), пришла шифровка, что связник уже прибыл и скоро появится на конспиративной квартире.
Вновь прибывшим агентом оказался Береговой, который учился в одной школе с Васильченко и считавшийся одним из лучших по диверсионной подготовке. По прибытию на явочную квартиру связник был арестован. Сведения, полученные от него, прояснили секреты операции "Цеппелин". Получая дезинформацию из Сызрани, немцы до последнего верили совей "восточной" агентуре.
К оперативным результатам "Кустарника" можно отнести следующее: в 1942 году немецкая разведка благодаря нашей дезинформации допустила крупный просчет, не заметив сосредоточение советских войск под Сталинградом; ни один из объектов диверсионных устремлений вражеских агентов, заброшенных в область, не был уничтожен; чекисты захватили разведчиков-диверсантов, агентов-связников, от которых, помимо другой ценной информации, получили точные координаты Варшавской разведшколы, где они проходили подготовку. Данные передали авиации, и "центр подготовки" был подвергнут бомбардировке (6).
Успехи, которых добились сотрудники органов государственной безопасности в результате осуществления радиоигр с немецкой разведкой, являлись одним из ярких эпизодов героического вклада чекистов в общенародное дело победы советского народа в Великой Отечественной войне.
1. Котенёв А.А., Лекарев С.В. Современный энциклопедический словарь. Секьюрити. - М.: Ягуар, 2001, стр. 349.
2. История советских органов безопасности. М., 1977, стр. 380.
3. С. Чертопруд. НКВД-НКГБ в годы Великой Отечественной войны. - М.: Яуза, 2005, стр.185.
4. ИНТЕРФАКС-АВН, 18.04.03.
5. Лубянка 2. Из истории отечественной контрразведки. -М.: "Мосгорархив", 1999, стр.238-244.
6. Крепость на Волге. 85 лет УФСБ РФ по Самарской области. Самара, 2003, стр.43-44.