О ЮРИИ АНДРОПОВЕ, ГРУППЕ "АЛЬФА" И БОЕВОМ КАРАТЕ

Если бы в Книге рекордов Гиннеса был раздел, посвященный контрразведкам, то туда, несомненно, занесли бы имя нашего собеседника. 20 лет Владимир Петрович Пирожков работал заместителем председателя КГБ СССР. Так долго никто ни в одной стране не занимал столь высокий пост в спецслужбе. Владимир Петрович был свидетелем и участником событий, влиявших на ход истории. Неудивительно, что имя этого человека коллеги произносят с большим почтением, оно напоминает им о мощи отечественных спецслужб, которая, хочется думать, не вся растрачена.

Сегодня генерал-полковник в отставке В. П. ПИРОЖКОВ, председатель Совета ветеранов ФСБ, отвечает на вопросы Валерия Литвинова и Сергея Кредова.

В.П. Пирожков родился в 1924 году в городе Змеиногорске Алтайского края. В мае 1942 года добровольцем ушел на фронт. Войну заканчивал командиром отделения 316-го гвардейского минометного Коростеньско-Померанского полка. Имел ранение. Участник боев за освобождение Минска, Варшавы, Берлина и парада Победы в Берлине.

После демобилизации быстро поднимался по ступеням политической карьеры у себя на родине, на Алтае. С должности второго секретаря Алтайского крайкома КПСС решением Политбюро ЦК КПСС направлен на работу в органы госбезопасности. В 1970 - 1990 годах был заместителем председателя КГБ СССР. Сейчас является председателем Совета ветеранов ФСБ. Генерал-полковник в отставке. Награжден 20 орденами и 52 медалями нашей страны и других государств. Особенно дороги ему медали "За отвагу" - первая награда, полученная на фронте, и "За доблестный труд" - первая гражданская награда, данная за освоение целинных и залежных земель на Алтае.

- Владимир Петрович, позвольте начать с давнего воспоминания. Одному из нас довелось встретиться с вами еще в ту пору, когда руководители вашего ранга казались совершенно не доступными. Дело было в конце 1970-х. Тогда в СССР только-только появилось карате. И вот вы, заместитель Ю.В. Андропова, приехали в спортзал "Динамо" посмотреть на показательные выступления по карате кекусинкай. Ваши одобрение и последующая поддержка карате на политическом уровне дали "зеленый свет" этому единоборству. Едва ли кто из нынешних последователей Брюса Ли знает, что фактически вы были окрестным отцом" восточных единоборств в нашей стране. Мы правильно трактуем эти события?

- Я хорошо помню эпизод, о котором вы говорите. Расскажу о том, чего вы не знаете.

Мой интерес к боевым единоборствам был неслучаен. Когда мне поручили курировать группу "Альфа" - вскоре после ее создания, - мы поставили целью сделать из нее лучшее в мире подразделение антитеррора. За ориентир взяли немецкую ГСГ-9. "Альфе" выделили помещение, поставили туда новейшие тренировочные агрегаты, началась работа. К боевой подготовке мы привлекли инструкторов самбо. Но я чувствовал, что самбо - не совсем то. Самбо эффективно против хулигана с ножом. А мы ведь готовились к очень серьезным боевым операциям. Замечу, что поначалу "Альфа" создавалась для защиты от актов террора, прежде всего иностранных посольств. У нас практически по каждому посольству был создан план действий в экстремальных ситуациях...

В конце 70-х меня командировали на Кубу. Я много раз встречался с Фиделем Кастро. Как-то он мне предложил побывать в их спецбригаде, которая участвовала в боевых действиях в Анголе. И вот я отправился туда вместе с министром внутренних дел Кубы. Спецназовцы провели показательные выступления - боевое карате против автомата со штыком, разных видов колющего и режущего оружия. На Кубе занимались карате давным-давно. Остров ведь до революции был "ночным клубом" Соединенных Штатов (со 100 тысячами проституток, по словам Фиделя). Так вот, меня просто поразили приемы боевого карате. Я сразу подумал про нашу "Альфу". Вернулся в Москву, доложил об увиденном Юрию Владимировичу Андропову. Он говорит: "Я договорюсь с Фиделем, чтобы он прислал сюда группу своих инструкторов". Договорился. Инструкторы прилетели, за два месяца подготовили наших ребят по всем правилам. А мне как руководителю кубинцы вручили удостоверение каратиста первого дана.

- Получается, что вы были первым дипломированным каратистом в Союзе?

- Получается, что так. Должен сказать, что развитие восточных единоборств в Союзе вызвало противодействие со стороны некоторых замов председателя КГБ. К сожалению, через несколько лет им удалось подготовить документ о запрете на обучение карате везде и всюду. Карате ушло в подвалы...

- То, что вы рассказали, Владимир Петрович, совершенно не известная страница истории спорта и спецслужб в нашей стране. А что еще важное вспоминается вам сегодня? Что из сделанного за 20 лет доставляет вам профессиональное удовлетворение?

- Мне приходилось заниматься делами, связанными с нашей высшей обороной. Мы провели реконструкцию подземных объектов, из которых правительство и военные могли бы руководить страной во время особого периода. Объекты по уровню были лучшими в мире. Это, конечно, общенародное детище, но и мое тоже.

Много занимался международными делами. Когда начались войны Китая с Вьетнамом, Лаосом, я вылетал в места боевых действий. Были у меня и серьезные вербовки. Скажем, удалось завербовать генерала одной юго-восточной страны.

Вспоминаю и такую операцию группы "Альфа". Дело было так. В американское посольство проник советский гражданин. Он требовал предоставить ему политическое убежище в США. В случае отказа угрожал пустить в ход взрывчатку, которая хранилась у него под одеждой. Тогда у нас намечалось потепление отношений между странами и взрыв в посольстве был крайне нежелателен для обеих сторон. Американцы обратились к Андропову, он приказал мне возглавить контртеррористическую операцию. Мы встретились с американским послом, обговорили порядок взаимодействия. Они впустили в посольство двух наших сотрудников - впервые за всю историю наших отношений. Мне по рации докладывали обстановку. Террорист уже пробрался под их технический этаж. Ситуация стала критической. Я доложил Юрию Владимировичу, что остается один выход. И отдал соответствующий приказ.

Наш сотрудник выстрелом из пистолета поразил террориста. Потом председатель КГБ получил благодарственное письмо от посла США... Должен вам сказать, отдавать приказы такого рода очень непросто.

Из операций последних лет упомяну освобождение заложников в Сухуми. Непосредственно ею руководил Виктор Карпухин. Ни один заложник не пострадал. Но ребята тогда сильно рисковали. Я их встречал на аэродроме.

- Вы сказали, что тяжело отдавать приказы на уничтожение, даже если речь идет о террористе. Вам единственный раз довелось отдавать такой приказ?

- В мирное время - один раз. А на фронте... Я служил в разведке, в одном из лучших полков СССР. И на "катюшах" воевал. Мы разведывали укрепления, артиллерийские позиции противника. Во время вылазок обязательно сталкивались с немцами. Особенно жарко было в Берлине, в городских боях. Там кто первый выстрелит - тот и живой. Пацифисты не выживали.

Когда разговор зашел о войне, Владимир Петрович достал с полки книгу о своем двоюродном браге Анатолии Петровиче Шестакове, чьими ратными подвигами он по праву гордится. Шестаков был командиром партизанского отряда "Славные". Этот отряд, сформированный из выдающихся спортсменов "Динамо", был переброшен за линию фронта. Его боевые действия отмечены в мемуарах маршалов Жукова и Рокоссовского.

- Вам десять лет доводилось близко общаться с Ю.В. Андроповым. Расскажите какие-нибудь эпизоды, которым были свидетелем только вы. На трибуне Юрий Владимирович выглядел суровым, даже мрачным человеком. Он и в быту был таким?

- Что вы, Юрий Владимирович обладал отличным чувством юмора. Особенно часто шутливое настроение у него пробуждалось, когда транслировали хоккейные матчи. Он был влюблен в хоккей. Бывало, приглашает в комнату отдыха, нам приносят чай, он добавляет в чай лимонник, и мы смотрим игру. Он давал очень забавные оценки спортсменам. Разумеется, болел за "Динамо". Я курировал эту команду. Она, к нашей досаде, никак не могла выиграть чемпионат. Кстати, знаете, к кому Андропов плохо относился? К тренеру Тихонову. Тот вдруг распространил слух, что КГБ хотел его отравить, потому что, дескать, "Динамо" не может занять первое место. Юрий Владимирович, когда услышал, долго возмущался и говорил: а я его считал порядочным человеком.

Или такой пример. Из страны высылали Солженицына (на этом настоял ЦК, а вовсе не КГБ). Я нахожусь в кабинете у Андропова. Заходит его помощник и сообщает, что по городскому телефону звонит поэт Евтушенко. "Соединяй", - говорит Юрий Владимирович. - "Он пьяный..." - "Ничего, соединяй!" Андропов держал трубку так, чтобы я мог слышать голос звонившего. Евтушенко сказал: "Если вы вышлете Солженицына из страны, я приеду и повешусь прямо под вашими окнами". Юрий Владимирович в ответ рассмеялся: "Липы у нас большие и довольно надежные, приезжайте, мешать не будем". Тот что-то пробормотал и повесил трубку. Председатель КГБ со многими "шестидесятниками" был в свойских отношениях.

Но если оставить шутки... Знаете, как сам Юрий Владимирович объяснял причину своей болезни, от которой он впоследствии и умер? Он и А.Н. Косыгин совершили поездку по юго-восточным странам, где вели острые переговоры, которые закончились практически безрезультатно. Едва вернулся в Москву, как у него заболели надпочечники, а потом - почки. Он полагал, что его отравили во время того вояжа. Юрий Владимирович это мне много раз говорил. Отношения у нас до его ухода в ЦК были доверительные. Звал меня по имени, Володей.

- Сегодня вы возглавляете Совет ветеранов ФСБ. Расскажите об этой организации.

- По традиции накануне 20 декабря каждое из управлений ФСБ проводит встречи ветеранов с действующими сотрудниками. Именно эта практика и положила начало нашему движению. Не должно быть разрыва между разными поколениями сотрудников госбезопасности. Сегодня наша организация насчитывает в Москве и Подмосковье свыше 20 тыс. ветеранов. Мы работаем по положению, утвержденному директором ФСБ. Тем же приказом разрешено руководителям контрразведывательных подразделений привлекать ветеранов к оперативной работе, наставничеству. Все эти "боевые" примеры сотрудничества содержатся в отчетах, которые подписываются руководителями управлений и ежегодно ложатся на стол директору ФСБ. Дело с мертвой точки сдвинулось.

Раньше профессиональный праздник чекистов мы отмечали в своем ведомственном культурном центре. В бытность С.В. Степашина директором ФСБ мы впервые отпраздновали годовщину в Кремлевском Дворце съездов. На сей раз опять соберемся в Кремле. Думаю, это подняло авторитет нашей власти в глазах сотрудников спецслужб.

- Спасибо, Владимир Петрович, за интересную беседу. От имени читателей нашей газеты поздравляем вас и всех ваших коллег с Днем работника органов безопасности.