ВЗРЫВ ЦЕНОЙ В ПОЛМИЛЛИОНА

...Наш разговор с начальником Оперативно-розыскного управления ФСБ генералом Мироновым прервался, еще не успев начаться. Стоило мне раскрыть рот, чтобы задать первый вопрос, как в кабинет вошел другой лубянский генерал.

"Только что звонил директор. Покушение на Орджоникидзе". Лицо Миронова напряглось. Видимо, он понял, что получает еще одну "головную боль"...

Генерал-лейтенант Иван Миронов возглавляет одно из самых сложных и секретных управлений ФСБ. Борьба с террористами и боевиками, политические покушения и заказные убийства; все это - Миронов... На этой "линии" Миронов сидит второй десяток лет. Антитеррором он начал заниматься еще в начале 80-х.

Может быть, именно поэтому интервью он практически не дает, с журналистами не встречается и на многие вопросы отвечает уклончиво. Тем ценнее исключение, которое, генерал сделал для "МК".

- Иван Кузьмич, я понимаю, что о деле Орджоникидзе говорить еще рано. Но нет опасности, что оно тоже закончится ничем? Ведь все аналогичные преступления до сих пор не раскрыты. Допустим, покушение на Шанцева четырехлетней давности. Такое чувство, что дело это уже похоронили.

- Никто это дело не "хоронил". К некоторым результатам мы уже пришли, и сам Шанцев, кстати, об этом знает. То же касается и других нашумевших преступлений. Скажем, убийства Старовойтовой и Маневича. Есть совершенно конкретные люди, по которым ведется работа.

Или гранатометный обстрел американского посольства. Подозреваемые задержаны. У них изъято оружие, боеприпасы, взрывчатка, они сознаются в содеянном... Практически нет такого, преступления, по которому бы мы не имели реальных зацепок, подозреваемых. Конечно, не на все хватает сил, да и возможностей... Многие скрываются за границей. Количество людей, объявленных в розыск по линии Интерпола, очень велико.

- И в то же время за последние пять лет ни одно такое дело до суда не дошло.

- Ну почему? Допустим, взрыв на Котляковском кладбище. Хотя вокруг этого дела и ведется прокурорская "борьба" нам известны и мотивы преступления, и лица, его совершившие. Понятен мотив. Дело Холодова. Дело по Тулееву. Там очень трудно возражать против наших материалов, против того, что Тихонов действительно был причастен к подготовке покушения...

- Не могу не спросить вас о другом громком деле - о взрыве на Пушкинской площади.

- Пока говорить что-либо рано. Преступление очень серьезное. Мы задержали нескольких подозреваемых, членов одной из преступной группировок, но на этом не остановились. Отрабатываются все возможные версии. На сегодняшний день их три: криминальная, политическая и экономическая.

- Экономическая?

- Нельзя исключить, что кто-то освобождал себе места под будущую работу: на месте взорванных киосков, разумеется, появились другие.

- И какая из версий наиболее реальная?

- Четкого ответа нет. Единственное, характер подготовки взрывного устройства, технология его доставки в центр Москвы, неизбежность массовых жертв - все это дает основания предполагать политический след.

- И в то же время след коммерческий вы со счетов не сбрасываете... Неужели бандиты не боятся связываться с ФСБ? То, что они не боятся милицию, - понятно. Но Лубянка?!

- Дело в том, что за совершение каждого из таких преступлений обычно платят. И платят немало. Видимо, эти деньги настолько велики, что страх отходит на второй план.

- И каков порядок цен?

- Разброс огромный. Иногда это - десятки тысяч долларов, иногда - тысяча. Все зависит от уровня "специалистов", от конкретной ситуации. Допустим, за взрывы жилых домов в Москве было заплачено полмиллиона долларов.

- Вам известно, кто финансировал эти преступления?

- По нашей информации, речь может идти о Басаеве, Удугове и, в связи с этим, о Хаттабе. Я думаю, эти деньги, скорее всего, пришли из-за границы. Финансирование боевиков идет ведь по разным каналам. Да, с одной стороны, средства поступают из-за кордона: от иностранных спецслужб, от единоверцев. С другой - существуют коммерческие структуры, которые специально зарабатывают деньги на "борьбу". Тот же Хаттаб широко распространил практику, при которой его боевики включаются в коммерческую деятельность. Я уж не говорю о похищениях людей...

- Мы затронули тему московских взрывов. Можно уже с уверенностью сказать, как готовились эти теракты?

- Да, все уже расставлено по местам. Часть виновников преступления задержаны. Основные - находятся в розыске.

Мы доподлинно знаем, как производилась эта взрывчатка, кто отдавал команды... Интересно отметить, что еще до взрывов в Москве и Буйнакске эта же технология отрабатывалась и в других местах - например, в Ташкенте. Там был точно такой смесевой состав. Мы предполагаем, что аналогичная взрывчатка была использована и при совершении терактов на территории Африки.

- То есть у каждой тергруппы есть свой "фирменный" почерк?

- Безусловно. Ведь главное для взрывника - изготовить само устройство. Каждый предпочитает тот вариант, который ему наиболее удается. Есть и наработанная схема размещения компонентов непосредственно при монтаже взрывного устройство.

Наши специалисты сразу же определяют: встречались им уже такие устройства или нет. Иногда попадаются и какие-то редкие компоненты. Допустим, при терактах в Москве и Волгодонске использовались часы фирмы "Касио". И если мы находили в Чечне боевиков, у которых при себе были такие часы, уже одно это позволяло заподозрить их в причастности к терактам.

- Чего добивались организаторы взрывов Москве?

- С нашей точки зрения, могло сработать два момента. Первое: к совершению этих взрывов были причастны боевики карачаевской национальности. Диверсионную подготовку они проходили в лагере у Хаттаба в Урус-Мартане, и на тот период времени их обучением, да и самим отрядом, руководил Багаутдин Дагестани. Но потом большая часть из подготовленных боевиков погибла в Дагестане, и оставшиеся в живых решили, вероятно, за них отомстить.

Второй момент - чисто политический. Боевики хотели продемонстрировать свою жестокость и решительность, наказать ни в чем не повинных людей за начало боевых действий. В Москве это было сделать куда легче, чем на Кавказе.

- Почему?

- В центре страны терактов ожидали меньше всего.

- Если следовать вашей логике, они не должны были ограничиваться двумя взрывами в столице.

- Так и планировалось. В доме на Борисовских прудах мы обнаружили еще шесть устройств с таймерами, элементами замедления, взрывчаткой. На часах уже было выставлено время. В течение месяца в Москве должно было произойти шесть новых взрывов. Устройства просто не успели развезти по адресам.

- Я слышал, что ФСБ удалось предотвратить серию взрывов и в этом году?

- Пока ведется следствие, и каких-то деталей сообщить я вам не могу. Если же говорить в целом - в 1999-2000 годах наши сотрудники предотвратили тринадцать мощных взрывов. Шесть в Москве, пять в Пятигорске, по одному в Буйнакске и во Владикавказе.

Теракты готовили хорошо известные нам лица, причастные к московским взрывам - группы Гочияева и Крымшамхалова. Преступники были схвачены на полпути - с оружием, взрывчаткой. В общей сложности задержано 10 человек. Они признались, что получили приказ организовать серию терактов: на территории Ставропольского края, в Ростове, в Москве. Готовились взрывы госпиталей, военных и промышленных объектов. Цель проста: заявить о себе. Напомнить, что Чечня еще не сдалась.

- Вскоре после взрывов появилось немало версий, как именно гексоген был доставлен в Москву.

- Сегодня весь этот путь нами вычислен... В Чечне существовало два диверсионно-учебных лагеря: в Сержен-Юрте и Урус-Мартане, где иностранные инструкторы готовили боевиков.

На этих базах была специальная установка по производству взрывной смеси в большом количестве. В компоненты ее входили аммиачная селитра, алюминиевая пудра, сахар. Было изготовлено примерно пятнадцать тонн: пять они использовали, десять - изъято нами. Насколько мы знаем, готовили ее боевики узбекской национальности.

Затем взрывчатка была вывезена и забазирована в Кисловодске, а уже оттуда на большегрузном фургоне ее вместе с мешками с сахаром доставили в Москву. Развезли по нескольким адресам. Два из этих адресов знают теперь все: Каширское шоссе и улица Гурьянова...

- Но почему эти взрывы не были предотвращены? Ведь главная задача спецслужбы - упредить преступление. Где были ваши источники в бандитской среде? Как удалось незаметно провезти мешки с гексогеном через полстраны?

- Вынужден согласиться с вашими упреками. Серьезные упущения есть. Только необходимо учитывать и другое: преступление было совершено людьми, которые никогда раньше не попадали в поле зрения ФСБ. Их подготовка прошла в крайне узком кругу, в ход операции было посвящено максимум полтора десятка человек. Организовывалась она очень тщательно.

Борьба с терроризмом - одна из самых сложных линий в работе любой спецслужбы. Если еще десять лет назад мы имели всего 20-25 взрывов в год, то в этом году произошло уже более 500 взрывов. Чувствуете разницу? Естественно, возросли и проблемы при расследовании таких преступлений. Крайне сложно находить организаторов, еще сложнее - доказать их вину.

На ошибках учатся. Да, в России произошло порядка 500 взрывов. Но еще 150 мы сумели предотвратить. Скажем, по горячим следам удалось раскрыть недавние теракты на рынке в Невинномысске и Пятигорском вокзале.

- Исполнители терактов, как правило, мусульмане?

- По-разному. Вообще, диверсионные группы формируются на многонациональной основе. К примеру, взрывы в Буйнакске организовывали преступники из числа аварцев. Если говорить о Москве и Волгодонске, здесь участвовали преимущественно карачаевцы и один "метис". Подрыв газопровода в Кировской области - дело рук граждан татарской национальности. Теракты на рынках Пятигорска готовили ногайцы. Во Владикавказе действовали русские, принявшие мусульманство. Полный интернационал!

- Все эти люди - идейные фанатики? Или дело в чем-то ином?

- По-разному. Кто-то действительно оболванен их пропагандой. Кто-то стал террористом вынужденно. К примеру, некоторые из участников московских взрывов согласились работать под пытками. Их жестоко избивали, истязали, угрожали расправиться с родными, если они изменят "святому делу".

- Учебно-диверсионные лагеря, о которых вы говорили, разгромлены ФСБ. Что это значит: боевики не проходят больше специальной подготовки?

- При отступлении они успели вывезти часть арсенала дальше в горы и осели там. Плюс к этому бандиты постоянно ведут поиски каналов, по которым можно добывать взрывные устройства, изготовленные в промышленных условиях, - те же противопехотные мины или снаряды. Выплавляют из них взрывчатку, чтобы затем использовать для организации терактов.

- Вам известно, где находится новая учебная база?

- Такие данные у нас есть... Никуда не исчезли и иностранные инструкторы. Вдобавок появились и опытные взрывники из числа боевиков, прошедших через боевые действия.

- Тогда почему же вы не разгромите и эту новую базу? Или на территории Чечни для вас существуют "белые пятна"?

- Мы называем их "зонами"... Конечно, можно проникнуть в любую "зону", но подчас это сопряжено с неминуемыми жертвами. Не всегда такой риск оправдан. Чтобы атаковать, нужно иметь определенное превосходство.

- Я знаю, что во время первой чеченской кампании боевики во многом были оснащены лучше нас. У них были более современные средства связи, они не испытывали недостатка в боеприпасах. Что сегодня?

- Все зависит от финансовых возможностей конкретных полевых командиров. Допустим, подразделения Хаттаба обеспечены лучше, чем другие боевики. В чем-то их техническое оснащение превосходит даже отдельные армейские подразделения. По крайней мере, это касается средств связи. Оружие же, в основном, они используют российского производства. Из-за рубежа завозят очень мало. Здесь соотношение примерно одинаковое.

- ФСБ платит своим агентам, помощникам из среды боевиков?

- Разумеется. Предвосхищая ваш следующий вопрос, сразу скажу: речь идет об очень небольших суммах. Материальная сторона - не главная. Люди в основном идут на сотрудничество по другим соображениям.

- Иван Кузьмич, насколько оправданна мысль, что до вторжения бандитов в Дагестан в 99-м, серьезной работой против их лидеров ФСБ не занималось?

- Почему, работа велась. Но в Чечне, куда все они ушли, у нас особых возможностей не было. Подчеркну: тогда не было. Сейчас есть и возможности, и решимость определенного уровня.

Вы видите, что постепенно мы задерживаем одного командира за другим. Взят Радуев. Взят бывший глава департамента госбезопасности Чечни Атгиреев, взят Исмаилов. Есть и другие, называть имена которых преждевременно.

- На этой неделе, кстати, было сообщено, что погиб брат Басаева, также известный боевик Ширвани Басаев. Это ваших рук дело?

- Ширвани Басаев был смертельно ранен в одном из боев. А вот имело ли ФСБ к этому отношение, сказать не могу.

- Не знаете или не имеете права?

- Не могу... Но то, что смерть Басаева связана с людьми в погонах, - несомненно...

- Аналитики ФСБ наверняка просчитывают возможное развитие ситуации. Будет ли терроризм столь массово развиваться и дальше? Ждать ли нам в новом году очередных трагедий?

- Терроризм легче предотвращать (как у нас выражаются - профилактировать), чем потом разбираться в его последствиях...

- Извините, что перебиваю: но как профилактировать террористов? В условиях, когда в стране - хаос, все завалено оружием?

- Не бывает нерешаемых задач. Я не скрываю, что для нас, например, особый интерес представляют лица, владеющие навыками изготовления взрывных устройств. Люди со специальным образованием, бывшие и действующие военные. Мы пристально наблюдаем за ранее судимыми - теми, кто осужден был как раз за хранение оружия, взрывчатки. На оружейных заводах, в воинских частях усиливаем контроль за режимом хранения.

Это, что называется, общепрофилактические меры. Но есть и индивидуальные. Мы ведь получаем информацию о формировании каких-то преступных групп. О том, кто способен пойти на исполнение заказа. Это наиболее результативный путь: упредить удар.

Но главное - политическая воля. Слава Богу, в стране начались, наконец, нормальные процессы. Совершенствуется законодательство. Работает федеральная антитеррористическая комиссия, такие же комиссии создаются на местах. Встали на ноги специальные подразделения в ФСБ, в МВД. Суды гораздо строже стали относиться к терроризму. Доходит до смешного: прокурор предлагает один срок, суд - дает больше.

Хотя - чего кривить душой - решать политические или финансовые проблемы путем убийств и террора некоторым людям кажется намного проще. Есть и международный терроризм, крайне заинтересованный в разжигании обстановки в России. В первую очередь - на Кавказе. Есть иностранные спецслужбы, которым это тоже выгодно.

И, тем не менее, я убежден, что количество подобных преступлений не будет расти. Скорее наоборот. Общество постепенно пришло к пониманию, насколько опасен терроризм.

- Последний вопрос. Вы никогда не интересовались, в какую сумму оценивают боевики вашу жизнь?

- Честно говоря, нет. На всякого рода глупости просто не хватает времени...

ИЗ ДОСЬЕ "МК":

Иван Кузьмич Миронов, генерал-лейтенант. Родился в 1952 г. Окончил Иркутский государственный университет и высшие курсы КГБ СССР.
В органах госбезопасности с 1974 г. С 1989 г. начальник Оперативно-розыскного управления ФСБ России, заместитель руководителя Департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ.
Почетный сотрудник контрразведки. Награжден орденами и медалями СССР и РФ.

Записал Александр ХИНШТЕЙН