Если вы обладаете любой информацией о совершенных или готовящихся терактах, просьба обращаться в ФСБ России по телефонам:
+7 (495) 224-22-22 8 (800) 224-22-22
Для получения информации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию российских и иностранных граждан (лиц без гражданства), выдачи пропусков для въезда (прохода) лиц и транспортных средств в пограничную зону, выдачи разрешения на неоднократное пересечение иностранными судами государственной границы Российской Федерации на море обращаться в ВЕБ-ПРИЕМНУЮ ФСБ России
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
ИЗ СПИСКА ПАВШИХ ИСКЛЮЧИТЬ
31.01.2007
“Красная звезда”. 31.01.2007 года
В стремительном развитии боя 3 сентября 2004 года полковник Вячеслав Бочаров первым ворвался в захваченную террористами бесланскую школу. Под огневым прикрытием офицеров одного из самых известных спецподразделений он не только уничтожил нескольких террористов, но и сумел эвакуировать из спортзала в безопасное место более десяти детей и женщин, которые еще подавали признаки жизни. А после этого… пропал.
Несколько дней его не было ни среди выживших в бесланском аду, ни среди раненых. Офицеры, с которыми Вячеслав Бочаров не раз в течение последних лет оказывался плечом к плечу в сложнейших боевых ситуациях, не смогли опознать его ни в одном из погибших. Казалось бы, такого не может быть. Оказывается, может. Так или иначе, но имя 49-летнего полковника появилось в скорбном списке одиннадцати офицеров подразделения, которые погибли черным сентябрьским днем в бою с террористами.
Внимательно всматриваюсь в сидящего напротив меня офицера. Пуля чеченского террориста, стрелявшего сзади, угодила полковнику Вячеславу Бочарову под левое ухо и вышла под левым глазом, снеся едва ли не полчерепа. Даже сейчас, спустя два с лишним года, когда его лицо буквально собрали, использовав для этого кожу и кость левой руки, отчетливо можно представить, какое месиво оно представляло собой после боя. Невероятное мужество Вячеславу Бочарову потребовалось уже для того, чтобы согласиться на сложнейшие хирургические операции, а чего стоило все это выдержать…
Сознание урывками возвращалось к лежащему под завалом офицеру несколько раз, причем эти просветления необъяснимым образом совпадали с грохотом взрывов, которые раздавались в захваченной бесланской школе при освобождении ее от заложников. Окончательно тогда еще «безымянный» полковник пришел в себя лишь через несколько дней, когда уже находился в одном из столичных военных госпиталей. Он по-прежнему не мог ни говорить, ни шевелиться. Единственное, на что хватило сил, – едва уловимыми движениями пальцев дать понять постоянно находившемуся рядом реаниматологу: он хочет что-то написать. Ему вложили в руку шариковую ручку и подложили лист бумаги. Офицер очень медленно, с продолжительными перерывами и как можно тщательнее, буква за буквой вывел: «БОЧАРОВ». А чуть позже приписал аббревиатуру своего подразделения.
Так его имя из списка пропавших без вести перекочевало в список получивших ранения, а число погибших при освобождении заложников в Беслане офицеров-спецназовцев сократилось на одного. На полковника Бочарова.
Воля к победе и настойчивость при ее достижении формировались у полковника Вячеслава Бочарова, как и у многих сегодняшних офицеров, с юности. Пожалуй, единственной неудачей в своей военной судьбе Вячеслав Бочаров считает досадную случайность, из-за которой не смог поступить в суворовское военное училище. Когда через пару лет подошел срок поступать в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище, паренька уже было не удержать: в училище он явился даже без необходимого для этого вызова. Ну а сдача вступительных экзаменов, как говорится, была делом техники.
На третьем курсе военного училища Вячеслав Бочаров своими глазами увидел, что купола парашютов наполняет не только романтика, а служба в Воздушно-десантных войсках сопряжена с ежеминутным риском для жизни и постоянно требует отточенного профессионализма. 26 мая 1976 года во время учебных прыжков с Ил-76 под Рязанью погибли четверо курсантов из его роты. Еще находясь в воздухе, Бочаров увидел на земле что-то неладное: внезапно налетевший смерч тащил по земле и парашюты, и десантировавшихся за несколько минут до него курсантов, которые никак не могли от них освободиться. Порывы были настолько сильными, что одного из курсантов тащило по кочкам больше трех километров, пока парашют не погас на берегу реки.
Имея за плечами полтора десятка прыжков, курсант Бочаров и его однокашники знали, что нужно делать в подобной ситуации: подлетая к земле, они отстегивали лямки – ножную и грудную перемычки и, как только касались земли, сразу же вываливались из подвесной системы. И тут же бросались на выручку попавшим в беду товарищам.
Характерно, что после той злопамятной трагедии ни один из курсантов не подал рапорт с просьбой об отчислении. И еще одно обстоятельство весьма красноречиво: за тридцать лет, прошедших после вручения лейтенантских погон, с однокашниками Вячеслава Бочарова в воздухе больше не случилось ни одного чрезвычайного происшествия, связанного с парашютами. Пожалуй, это лучшая характеристика качества обучения в Рязанском воздушно-десантном.
Первую боевую награду – орден Красной Звезды – тогда еще старший лейтенант Вячеслав Бочаров получил весной 1982 года в Афганистане. Попав в окружение, с перебитыми ногами он продолжал командовать десантниками-разведчиками. К слову, лишь после завершения боя солдаты поняли, что их командир ранен.
В конце февраля 103-я воздушно-десантная дивизия готовилась к боевой операции в провинции Тагаб. Разведывательной роте поручили непростую задачу – «оседлать» горный хребет на развилке ущелья, по которому батальоны дивизии будут вытеснять бандформирование, давать целеуказания и при необходимости самим уничтожать душманов.
Проблемы начались едва ли не сразу после того, как разведчики отправились на операцию. Оказалось, что дорога, по которой им предстояло двигаться, существовала лишь на карте. Вскоре одна из трех боевых машин основательно увязла в русле не до конца высохшей реки, а за ней, лишенные маневра, стали и остальные.
А боевой приказ, тем не менее, никто не отменял: заместитель командира роты старший лейтенант Вячеслав Бочаров, прилетевший в Афганистан всего два месяца назад, и четырнадцать десантников пешком пошли в горы. Поднявшись метров на триста, разведчики, которым вменялась организация засады, сами угодили в нее. Недалеко от горного кишлака душманы открыли по ним огонь из пулемета и автоматов.
– Одновременно с первыми выстрелами меня чем-то словно подкосило, – рассказывает офицер. – Если я упал раненым, то солдаты залегли за камни и сразу же открыли ответный огонь. А вокруг уже раздавалось победное басмаческое улюлюканье.
Десантники вступили в бой. Снайпер мастерски «снял» сидевшего сверху между камнями пулеметчика – как потом выяснилось, рядовой Михаил Егоров попал ему точно в сердце; трое солдат, незаметно обогнув высоту, уничтожили первых пятерых душманов. Дальше – больше.
На беду, в считанные минуты на горы опустился настолько густой туман, что десантникам ничего не было видно даже на расстоянии нескольких метров. Именно из-за этого активные боевые действия батальонов воздушно-десантной дивизии были перенесены на более позднее время. Так что на быструю помощь разведчикам рассчитывать уже не приходилось, оставалось полагаться лишь на свои силы и боевые навыки.
По тропе, пройденной несколько часов назад, десантники осторожно возвращались назад. До встречи с лейтенантом Анатолием Никульниковым, который со своим взводом двигался на подмогу, оставалось совсем ничего, когда раздался еще один выстрел: у десантников появился второй «трехсотый», как называли раненых. Приспособив в качестве носилок выбитую дверь, солдаты, меняя друг друга, несколько километров по горным валунам несли на плечах перебинтованного товарища. Вскоре они встретились – разведчики, с честью выдержавшие бой с душманами, и брошенный им на выручку десантный батальон, которым командовал майор Александр Солуянов, будущий генерал и Герой Советского Союза.
Не самые значимые на первый взгляд события подчас «догоняют» человека спустя десятилетия. Так случилось и в судьбе полковника Вячеслава Бочарова. Весной 1983-го его разведчики, заняв посты на высокогорье, прикрывали выдвижение парашютно-десантного полка в Панджшерском ущелье. Все бы ничего, но перед выходом на операцию рядовому Василию Мунтяну банально не хватило… валенок. Казалось бы, мелочь – не валенками, в конце концов, силен десант, но на заснеженном и открытом всем ветрам посту, расположенном к тому же на высоте полутора километров, оказалось, что без них – пропадешь. Проверяя ночью несение службы на постах и видя, что солдат на грани обморожения, офицер поступил просто: отдал ему свои валенки.
Этот эпизод всплыл совершенно неожиданным образом четверть века спустя, в Чечне. Они встретились случайно – бывший заместитель командира разведроты и его солдат Алексей Романов, уже ставший полковником Воздушно-десантных войск и Героем России. Вспомнили и о том самом случае, который «солдатским телеграфом» облетел там, в Афганистане, всю округу.
Конечно, дело не в валенках – в боевой биографии Героя России полковника Вячеслава Бочарова были события куда более серьезные. И всякий раз – будь то боевые действия в Афганистане или Чечне, уничтожение террористов в Назрани или освобождение заложников в Беслане – лично о себе он если и вспоминал, то в последнюю очередь. Думаю, в том числе и поэтому судьба столь настойчиво и уже неоднократно вычеркивала его из списков погибших. Во имя нашей с вами жизни.
Несколько дней его не было ни среди выживших в бесланском аду, ни среди раненых. Офицеры, с которыми Вячеслав Бочаров не раз в течение последних лет оказывался плечом к плечу в сложнейших боевых ситуациях, не смогли опознать его ни в одном из погибших. Казалось бы, такого не может быть. Оказывается, может. Так или иначе, но имя 49-летнего полковника появилось в скорбном списке одиннадцати офицеров подразделения, которые погибли черным сентябрьским днем в бою с террористами.
Внимательно всматриваюсь в сидящего напротив меня офицера. Пуля чеченского террориста, стрелявшего сзади, угодила полковнику Вячеславу Бочарову под левое ухо и вышла под левым глазом, снеся едва ли не полчерепа. Даже сейчас, спустя два с лишним года, когда его лицо буквально собрали, использовав для этого кожу и кость левой руки, отчетливо можно представить, какое месиво оно представляло собой после боя. Невероятное мужество Вячеславу Бочарову потребовалось уже для того, чтобы согласиться на сложнейшие хирургические операции, а чего стоило все это выдержать…
Сознание урывками возвращалось к лежащему под завалом офицеру несколько раз, причем эти просветления необъяснимым образом совпадали с грохотом взрывов, которые раздавались в захваченной бесланской школе при освобождении ее от заложников. Окончательно тогда еще «безымянный» полковник пришел в себя лишь через несколько дней, когда уже находился в одном из столичных военных госпиталей. Он по-прежнему не мог ни говорить, ни шевелиться. Единственное, на что хватило сил, – едва уловимыми движениями пальцев дать понять постоянно находившемуся рядом реаниматологу: он хочет что-то написать. Ему вложили в руку шариковую ручку и подложили лист бумаги. Офицер очень медленно, с продолжительными перерывами и как можно тщательнее, буква за буквой вывел: «БОЧАРОВ». А чуть позже приписал аббревиатуру своего подразделения.
Так его имя из списка пропавших без вести перекочевало в список получивших ранения, а число погибших при освобождении заложников в Беслане офицеров-спецназовцев сократилось на одного. На полковника Бочарова.
Воля к победе и настойчивость при ее достижении формировались у полковника Вячеслава Бочарова, как и у многих сегодняшних офицеров, с юности. Пожалуй, единственной неудачей в своей военной судьбе Вячеслав Бочаров считает досадную случайность, из-за которой не смог поступить в суворовское военное училище. Когда через пару лет подошел срок поступать в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище, паренька уже было не удержать: в училище он явился даже без необходимого для этого вызова. Ну а сдача вступительных экзаменов, как говорится, была делом техники.
Имея за плечами полтора десятка прыжков, курсант Бочаров и его однокашники знали, что нужно делать в подобной ситуации: подлетая к земле, они отстегивали лямки – ножную и грудную перемычки и, как только касались земли, сразу же вываливались из подвесной системы. И тут же бросались на выручку попавшим в беду товарищам.
Характерно, что после той злопамятной трагедии ни один из курсантов не подал рапорт с просьбой об отчислении. И еще одно обстоятельство весьма красноречиво: за тридцать лет, прошедших после вручения лейтенантских погон, с однокашниками Вячеслава Бочарова в воздухе больше не случилось ни одного чрезвычайного происшествия, связанного с парашютами. Пожалуй, это лучшая характеристика качества обучения в Рязанском воздушно-десантном.
Первую боевую награду – орден Красной Звезды – тогда еще старший лейтенант Вячеслав Бочаров получил весной 1982 года в Афганистане. Попав в окружение, с перебитыми ногами он продолжал командовать десантниками-разведчиками. К слову, лишь после завершения боя солдаты поняли, что их командир ранен.
В конце февраля 103-я воздушно-десантная дивизия готовилась к боевой операции в провинции Тагаб. Разведывательной роте поручили непростую задачу – «оседлать» горный хребет на развилке ущелья, по которому батальоны дивизии будут вытеснять бандформирование, давать целеуказания и при необходимости самим уничтожать душманов.
Проблемы начались едва ли не сразу после того, как разведчики отправились на операцию. Оказалось, что дорога, по которой им предстояло двигаться, существовала лишь на карте. Вскоре одна из трех боевых машин основательно увязла в русле не до конца высохшей реки, а за ней, лишенные маневра, стали и остальные.
А боевой приказ, тем не менее, никто не отменял: заместитель командира роты старший лейтенант Вячеслав Бочаров, прилетевший в Афганистан всего два месяца назад, и четырнадцать десантников пешком пошли в горы. Поднявшись метров на триста, разведчики, которым вменялась организация засады, сами угодили в нее. Недалеко от горного кишлака душманы открыли по ним огонь из пулемета и автоматов.
– Одновременно с первыми выстрелами меня чем-то словно подкосило, – рассказывает офицер. – Если я упал раненым, то солдаты залегли за камни и сразу же открыли ответный огонь. А вокруг уже раздавалось победное басмаческое улюлюканье.
Десантники вступили в бой. Снайпер мастерски «снял» сидевшего сверху между камнями пулеметчика – как потом выяснилось, рядовой Михаил Егоров попал ему точно в сердце; трое солдат, незаметно обогнув высоту, уничтожили первых пятерых душманов. Дальше – больше.
На беду, в считанные минуты на горы опустился настолько густой туман, что десантникам ничего не было видно даже на расстоянии нескольких метров. Именно из-за этого активные боевые действия батальонов воздушно-десантной дивизии были перенесены на более позднее время. Так что на быструю помощь разведчикам рассчитывать уже не приходилось, оставалось полагаться лишь на свои силы и боевые навыки.
По тропе, пройденной несколько часов назад, десантники осторожно возвращались назад. До встречи с лейтенантом Анатолием Никульниковым, который со своим взводом двигался на подмогу, оставалось совсем ничего, когда раздался еще один выстрел: у десантников появился второй «трехсотый», как называли раненых. Приспособив в качестве носилок выбитую дверь, солдаты, меняя друг друга, несколько километров по горным валунам несли на плечах перебинтованного товарища. Вскоре они встретились – разведчики, с честью выдержавшие бой с душманами, и брошенный им на выручку десантный батальон, которым командовал майор Александр Солуянов, будущий генерал и Герой Советского Союза.
Не самые значимые на первый взгляд события подчас «догоняют» человека спустя десятилетия. Так случилось и в судьбе полковника Вячеслава Бочарова. Весной 1983-го его разведчики, заняв посты на высокогорье, прикрывали выдвижение парашютно-десантного полка в Панджшерском ущелье. Все бы ничего, но перед выходом на операцию рядовому Василию Мунтяну банально не хватило… валенок. Казалось бы, мелочь – не валенками, в конце концов, силен десант, но на заснеженном и открытом всем ветрам посту, расположенном к тому же на высоте полутора километров, оказалось, что без них – пропадешь. Проверяя ночью несение службы на постах и видя, что солдат на грани обморожения, офицер поступил просто: отдал ему свои валенки.
Этот эпизод всплыл совершенно неожиданным образом четверть века спустя, в Чечне. Они встретились случайно – бывший заместитель командира разведроты и его солдат Алексей Романов, уже ставший полковником Воздушно-десантных войск и Героем России. Вспомнили и о том самом случае, который «солдатским телеграфом» облетел там, в Афганистане, всю округу.
Конечно, дело не в валенках – в боевой биографии Героя России полковника Вячеслава Бочарова были события куда более серьезные. И всякий раз – будь то боевые действия в Афганистане или Чечне, уничтожение террористов в Назрани или освобождение заложников в Беслане – лично о себе он если и вспоминал, то в последнюю очередь. Думаю, в том числе и поэтому судьба столь настойчиво и уже неоднократно вычеркивала его из списков погибших. Во имя нашей с вами жизни.