Если вы обладаете любой информацией о совершенных или готовящихся терактах, просьба обращаться в ФСБ России по телефонам:
+7 (495) 224-22-22 8 (800) 224-22-22
Для получения информации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию российских и иностранных граждан (лиц без гражданства), выдачи пропусков для въезда (прохода) лиц и транспортных средств в пограничную зону, выдачи разрешения на неоднократное пересечение иностранными судами государственной границы Российской Федерации на море обращаться в ВЕБ-ПРИЕМНУЮ ФСБ России
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
ОХОТА НА БРАКОНЬЕРОВ
23.04.2003
"Аргументы и факты" (Москва). 23.04.2003 года
РЫБЫ в России - огромные запасы. Только простые россияне этого не замечают: рыбного разнообразия на прилавках нет, да и цены на нее выше, чем на мясо. Так, где все это богатство? Наш корреспондент отправился во Владивосток, чтобы посмотреть, в чьи трюмы, а потом и карманы оно попадает.
ПОГОНЯ
ЯПОНСКОЕ море встретило не очень дружелюбно - холодным, пронизывающим ветром. Пограничный сторожевой корабль уже стоял на рейде неподалеку от бухты. На борту гордо значилось: "Кобчик" - птица из семейства соколиных, которая никогда не питается падалью. На носу корабля пушка, на корме - шестиствольное крупнокалиберное орудие. "Все исправно и готово к бою, - сказал помощник командира. - В последнее время браконьеры совсем обнаглели. Боятся, лишь когда из оружия по ним палим". А делать это, видимо, приходится часто: за три недели "Кобчик" задержал семь судов.
Выходим в море в полночь. За бортом слышится шум разрезаемых волн, в соседней каюте связисты выстукивают сообщения на засекреченных от браконьеров радиочастотах. Вдруг на экране рада-справа от корабля высвечивается пятнышко. Судно дрейфует в водах, предназначенных для промысла. "Право руля. На румбе - девяносто. Приблизившись к судну, командир Александр Бредихин говорит по рации: "Аквамарин", ответьте "Вельботу". Рыбаки отзываются пограничникам, называют номер лицензии. Все в порядке. Желаем удачной рыбалки и разворачиваемся на прежний путь.
Теперь сигнал по левому борту. Важно сразу не поворачивать к судну. "У браконьеров локаторы действуют дальше наших, - говорит помощник командира. - Приходится хитрить. Сейчас пройдем немного по транспортной магистрали. Пусть думают, что мы грузовое судно". Только наш корабль равняется с судном, резко разворачиваемся и идем на него. Траулер рванул прочь от нас. "Наверняка нарушитель, - решает командир. - Запустить второй двигатель".
Бредихин вызывает судно по рации. На позывной "Вельбота" обязаны откликаться все. Но траулер молча мчится в сторону границы. На нем гаснут отличительные огни. Сумасшедшие?! Столкнуться - пара пустяков. Но браконьеры надеются ускользнуть из зоны охвата нашего радара, а сигнальщик на верхней палубе не сможет разглядеть их в сумерках рассвета.
Пограничники выжимают из двигателей максимум, а впереди уже корейская граница. Если браконьеры пересекут ее, шансов их задержать почти не остается.
Впрочем, расстояние сокращается. Смотрящий определяет название судна - "Державинск". Командир запрашивает по спутниковой системе данные на траулер. Странно, но приходит распечатка, что судно сейчас стоит в корейском порту Пусан. Короче, браконьеры дали ложные координаты.
Наконец "Кобчик" обгоняет "Державинск" и преграждает ему путь. Ствол пушки прямой наводкой смотрит на несущийся на нас траулер. "Ща как жахнет", - подумал я и поднял глаза к небу. Но рыбачье судно останавливается.
В трюме у рыбаков около 5 тонн краба. А разрешения на его вылов нет. Российские рыбаки предпочитают везти улов за границу: в Корею, Японию. Там платят до 20 долл. за кило.
На рынке Владивостока - 10 долл. И хотя ремесло опасное, рыбакам деваться некуда: найти работу, не связанную с морем, трудно, а многие рыболовные предприятия сейчас развалились.
"БЫЛ ПЬЯН"
ПОД конвоем пограничников траулер доставляется в порт Владивостока. Там его уже ждут два морских инспектора для оценки ущерба, три работника прокуратуры для определения состава преступления и таможенники.
- Мороженый краб, - подводит предварительный итог сотрудник прокуратуры. - Улов пахнет уголовным делом. Хищение в особо крупных размерах.
- Если б живой был, то можно было в море выпустить, - поясняет старший госинспектор Виталий Манаенков. - И штраф составил бы часть ущерба. Сейчас же придется платить по полной. А здесь, по минимальным прикидкам, на 6 миллионов рублей.
На палубе появляются несколько матросов.
- Не страшно, что попались? - спрашиваю у одного.
- А чего тут бояться? У нас все пучком. Нас задержали, потому что система навигации неисправна.
Из всей команды смурной лишь капитан. Штраф в двойном размере придется заплатить ему и нанявшей его фирме. По словам инспектора, платят быстро - море не ждет. Правда, капитан пока упирается. Мол, краба вез из Кореи в Корею. А что оказался в наших водах и убегал, отрицает: мол, случайно занесло за границу.
Так и вся команда. Из объяснительной записки матроса Кемскина: "...во время остановки судна находился в пьяном состоянии, спал. Краб откуда взялся, не знаю... был все время пьян".
- Слушай, как тебя зовут? Леха? Дай мобильник, жене позвонить. Беременная она, - присел рядом один матрос. - А то у нас "сотики" корейские: здесь сеть не ловят.
Следующий матрос по моему телефону уже "забивал" место в команде на другом судне.
Моряки получают за работу от 1 до 2 тыс. долл. в месяц. На промысел ушли еще в октябре.
- Да воры мы, воры, Леха! - злится матрос. - Но никто тебе этого в глаза не скажет! А ты посмотри в нашем порту: много ли там рыболовных судов? Нет. Уходят рыбаки. В корейском Пусане сейчас российских судов более сотни. А во Владивостоке, где раньше рыболовные причалы были, теперь железный лом и лес грузят. Здесь стоянка судна в два раза дороже, чем в Корее. У нас что, особая вода"? Вот и вся правда, Леха. А мне жить-то на что-то надо. Так и напиши, что всех не переловишь.
***
По данным погранслужбы, в прошлом году было задержано более 630 браконьерских судов, которые наворовали в общей сложности на 295 млн. руб.
ПОГОНЯ
ЯПОНСКОЕ море встретило не очень дружелюбно - холодным, пронизывающим ветром. Пограничный сторожевой корабль уже стоял на рейде неподалеку от бухты. На борту гордо значилось: "Кобчик" - птица из семейства соколиных, которая никогда не питается падалью. На носу корабля пушка, на корме - шестиствольное крупнокалиберное орудие. "Все исправно и готово к бою, - сказал помощник командира. - В последнее время браконьеры совсем обнаглели. Боятся, лишь когда из оружия по ним палим". А делать это, видимо, приходится часто: за три недели "Кобчик" задержал семь судов.
Выходим в море в полночь. За бортом слышится шум разрезаемых волн, в соседней каюте связисты выстукивают сообщения на засекреченных от браконьеров радиочастотах. Вдруг на экране рада-справа от корабля высвечивается пятнышко. Судно дрейфует в водах, предназначенных для промысла. "Право руля. На румбе - девяносто. Приблизившись к судну, командир Александр Бредихин говорит по рации: "Аквамарин", ответьте "Вельботу". Рыбаки отзываются пограничникам, называют номер лицензии. Все в порядке. Желаем удачной рыбалки и разворачиваемся на прежний путь.
Теперь сигнал по левому борту. Важно сразу не поворачивать к судну. "У браконьеров локаторы действуют дальше наших, - говорит помощник командира. - Приходится хитрить. Сейчас пройдем немного по транспортной магистрали. Пусть думают, что мы грузовое судно". Только наш корабль равняется с судном, резко разворачиваемся и идем на него. Траулер рванул прочь от нас. "Наверняка нарушитель, - решает командир. - Запустить второй двигатель".
Бредихин вызывает судно по рации. На позывной "Вельбота" обязаны откликаться все. Но траулер молча мчится в сторону границы. На нем гаснут отличительные огни. Сумасшедшие?! Столкнуться - пара пустяков. Но браконьеры надеются ускользнуть из зоны охвата нашего радара, а сигнальщик на верхней палубе не сможет разглядеть их в сумерках рассвета.
Пограничники выжимают из двигателей максимум, а впереди уже корейская граница. Если браконьеры пересекут ее, шансов их задержать почти не остается.
Впрочем, расстояние сокращается. Смотрящий определяет название судна - "Державинск". Командир запрашивает по спутниковой системе данные на траулер. Странно, но приходит распечатка, что судно сейчас стоит в корейском порту Пусан. Короче, браконьеры дали ложные координаты.
Наконец "Кобчик" обгоняет "Державинск" и преграждает ему путь. Ствол пушки прямой наводкой смотрит на несущийся на нас траулер. "Ща как жахнет", - подумал я и поднял глаза к небу. Но рыбачье судно останавливается.
В трюме у рыбаков около 5 тонн краба. А разрешения на его вылов нет. Российские рыбаки предпочитают везти улов за границу: в Корею, Японию. Там платят до 20 долл. за кило.
На рынке Владивостока - 10 долл. И хотя ремесло опасное, рыбакам деваться некуда: найти работу, не связанную с морем, трудно, а многие рыболовные предприятия сейчас развалились.
"БЫЛ ПЬЯН"
ПОД конвоем пограничников траулер доставляется в порт Владивостока. Там его уже ждут два морских инспектора для оценки ущерба, три работника прокуратуры для определения состава преступления и таможенники.
- Мороженый краб, - подводит предварительный итог сотрудник прокуратуры. - Улов пахнет уголовным делом. Хищение в особо крупных размерах.
- Если б живой был, то можно было в море выпустить, - поясняет старший госинспектор Виталий Манаенков. - И штраф составил бы часть ущерба. Сейчас же придется платить по полной. А здесь, по минимальным прикидкам, на 6 миллионов рублей.
На палубе появляются несколько матросов.
- Не страшно, что попались? - спрашиваю у одного.
- А чего тут бояться? У нас все пучком. Нас задержали, потому что система навигации неисправна.
Из всей команды смурной лишь капитан. Штраф в двойном размере придется заплатить ему и нанявшей его фирме. По словам инспектора, платят быстро - море не ждет. Правда, капитан пока упирается. Мол, краба вез из Кореи в Корею. А что оказался в наших водах и убегал, отрицает: мол, случайно занесло за границу.
Так и вся команда. Из объяснительной записки матроса Кемскина: "...во время остановки судна находился в пьяном состоянии, спал. Краб откуда взялся, не знаю... был все время пьян".
- Слушай, как тебя зовут? Леха? Дай мобильник, жене позвонить. Беременная она, - присел рядом один матрос. - А то у нас "сотики" корейские: здесь сеть не ловят.
Следующий матрос по моему телефону уже "забивал" место в команде на другом судне.
Моряки получают за работу от 1 до 2 тыс. долл. в месяц. На промысел ушли еще в октябре.
- Да воры мы, воры, Леха! - злится матрос. - Но никто тебе этого в глаза не скажет! А ты посмотри в нашем порту: много ли там рыболовных судов? Нет. Уходят рыбаки. В корейском Пусане сейчас российских судов более сотни. А во Владивостоке, где раньше рыболовные причалы были, теперь железный лом и лес грузят. Здесь стоянка судна в два раза дороже, чем в Корее. У нас что, особая вода"? Вот и вся правда, Леха. А мне жить-то на что-то надо. Так и напиши, что всех не переловишь.
***
По данным погранслужбы, в прошлом году было задержано более 630 браконьерских судов, которые наворовали в общей сложности на 295 млн. руб.